Удивительная история секса. Взгляд сквозь века на одну из самых табуированных тем человечества

Пионер психиатрии и сексологии Иван Блох (1872–1922) также вкратце коснулся сексуального влечения к куклам в своем труде «Сексуальная жизнь нашего времени в ее связи с современной цивилизацией» (1905). Он писал, что фантазия Пигмалиона («Венус статуария») была тесно связана с фантазиями некрофилии. Он описывал, как «пигмалионисты» отправлялись в отели, чтобы мастурбировать на молодых женщин, принимавших позы статуй, или просто на статуи молодых женщин. Луи Фио, описывая парижские бордели в книге «Дома терпимости» (1892), рассказывал об одном старике, который «каждую неделю приходил в бордель в костюме Пигмалиона, чтобы мастурбировать на статуи греческих богинь — стоило ему это 100 франков».

Блох пишет не только о тех, кто возбуждался от вида каменных статуй, но и о любителях резиновых и пластиковых «блудных кукол», которые продавались в разных каталогах под названием «парижские резиновые изделия». Хотя до наших дней они не сохранились, Блох пишет, что эти ранние сексуальные куклы имели весьма правдоподобные гениталии: «Имитировались даже выделения бартолиниевых желез — специальная пневматическая трубка наполнялась маслом». Блох упоминает о двух «эротических романах», посвященных резиновым куклам — настолько эта причуда была распространена на рубеже XIX и XX веков. Это роман мадам Б. «Спящая женщина» (1899) и роман Рене Швабле «Парижские безумцы» (1904). В обоих текстах фетишизируется пассивная покорность куклы в сравнении со сложной натурой настоящих женщин. Это подтверждает теорию Блоха касательно некрофилии.

Герой «Спящей женщины» — Поль Моле, мужчина средних лет. Он боится любви, но хочет секса с женщинами. Поль полагает, что кукла «всегда будет покорной и молчаливой, сколь бы извращенный акт он ни решил исполнить». Роман отличает весьма интересный сюжетный поворот: когда Поль получает свою куклу (Меа), его охватывает ревность к ее создателю. Поль чувствует себя униженным собственным желанием и избивает ее после оргазма.

«Шлюха, — кричал он, — ты не заставишь меня всю жизнь смотреть на тебя, изучать твои позы, придавать тебе разные положения, изливаться в твою киску, твою задницу, твои груди, твои икры; ты не заставишь меня засовывать мой член между твоими губами, между твоими грудями; ты не заставишь меня склоняться над изгибами твоих ягодиц или ложиться на них щекой. Презренная шлюха, ты настоящая стерва, пользующаяся своим телом! Ты заставляешь меня пронзить тебя, чтобы побыстрее от меня избавиться! Ну же, иди сюда, шлюха! Я выпорю тебя в наказание за мою глупость!»

Мораль этой истории такова: женоненавистничество Поля — это не реакция на дурное отношение со стороны настоящих женщин, а результат его собственной неадекватности.

Короткий рассказ Рене Швабле «Гомункулус» из «Парижских безумцев» не столь изыскан, но и здесь эротизируется безжизненность кукол. В «Гомункулусе» рассказывается история доктора П., который создает искусственных женщин для «тех, кто не любит женщин». Добрый доктор объясняет: «С моими куклами можно не опасаться шантажа, ревности, ссор или болезней… Они всегда готовы, всегда покорны, никакого шантажа, никаких сцен ревности, никаких ссор, никакого неудовольствия! Они всегда готовы, всегда тихи».

Хотя у секс-кукол давняя история, ученые не изучали ни самих кукол, ни их владельцев. Поиск «секс-куклы» в базе данных научной литературы дал мне всего лишь одну статью, да и та написана о том, как мало научных исследований в этой области. Секс-роботы привлекли чуть больше внимания, но тоже остаются неизученным предметом. Большинство исследований секс-кукол и секс-роботов носит гуманитарный характер и затрагивает моральные, юридические и социальные аспекты проблемы. Никаких научных данных, которые позволили бы понять характер использования сексуальных кукол, нет.