Удивительная жизнь Эрнесто Че

– Все кончено, Хелена. Давно кончено, просто я не желал этого признавать. Русские больше всего на свете хотят сохранить статус-кво. Они нас бросают. С вооруженной борьбой покончено, придется искать другой путь. Не оружие, но переговоры и парламентаризм. Я придумал много аргументов, чтобы уговорить тебя уехать со мной, хотел сказать: лучше меня ты никого не встретишь, разница в возрасте ерунда, главное – любить друг друга и так далее и тому подобное. Ах да, еще я хотел сказать, что ты меня совсем не знаешь, но знаешь, что я много чего умею, и надеюсь, что ты согласишься, потому что иначе я пропаду.

Хелене нужно было успокоиться, она взяла стакан, но он был пуст, и она закурила, чтобы занять руки.

– Можешь подумать, я не стану тебя торопить, и спрашивай о чем угодно. Дай мне, пожалуйста, сигарету.

– Думать мне не о чем, все решено, – сказала Хелена, протягивая ему пачку. – Мы уедем, когда ты захочешь и куда захочешь. Ты не представляешь, как я счастлива! Но у меня есть одна просьба.

– Валяй.

– Для меня это важно – важнее всего на свете. Пообещай никогда не лгать. Если вдруг поймешь, что ошибся или разлюбил, скажи сразу.

– Обещаю. Клянусь всегда говорить только правду, и ничего, кроме правды.

Никто не любит меняться, все мы хотим оставаться прежними, но это невозможно, ведь жизнь есть эволюция. Я сегодня не тот, кем был десять лет назад. Революция – привилегия молодости, старики в партизанских войнах не участвуют. Нужно быть сильным, уверенным в себе и уметь не поддаваться эмоциям и настроениям. Если революционеру не везет умереть молодым, он неизбежно кончает диктатором и палачом. Сен-Жюст отправился на тот свет в двадцать семь. Наступает момент, когда способность остановиться и начать делать другое дело есть признак мужества. Сбросить с плеча вещмешок, разрядить ружье, завести семью и воспитывать детей. Я больше не могу быть единственным революционером Земли. Решение принято – я снова стану врачом. Надеюсь, что в Кордове. Я уезжаю с Хеленой, она – женщина моей жизни. Я покажу ей Аргентину, познакомлю с отцом и другими родственниками, она выучит испанский и очень скоро станет своей у меня на родине. Но я готов жить вместе с ней в любой стране. Мы родим детей – когда она захочет. Я переворачиваю страницу и вливаюсь в сообщество счастливых безвестных людей. Обо мне больше никто не услышит, а через год все забудут.

Они вернулись на виллу, и жизнь вошла в привычную колею. Хелена сделала две попытки узнать у Рамона, что именно произошло в Москве, и он каждый раз проявлял раздраженную нервозность, доставал из кармана синюю пачку сигарет с написанным русскими буквами названием, закуривал и говорил:

– Зачем спорить, зная, что решения не существует? Я открыто заявил, что они больше не могут на меня рассчитывать, что я хочу заниматься совсем другими вещами.

– И что они ответили?

– Ничего. Мы можем уехать девятнадцатого июля. Ты не передумала?

– Не надейся, что сумеешь так легко от меня избавиться, Эрнесто.

– Эрнесто… Мне нравится, когда ты зовешь меня Эрнесто. Рамон был обманщиком.

– Эрнесто – чудесное имя, но для меня ты навсегда останешься Рамоном.

Несколько дней он уговаривал Хелену отправиться в Каменице, даже предлагал поехать вместе, чтобы объясниться с ее отцом.

– Ты же не собираешься торжественно просить у Йозефа моей руки? Это пережиток прошлого. Кроме того, что ты будешь делать, если он скажет «нет»?

– Он спас мне жизнь, и я его уважаю. Мы поговорим, он все поймет, и мы уедем со спокойной душой.

– Мне не хватит духу.

– Обдумай все еще раз, Хелена, может статься, ты не скоро увидишься с отцом, а то и вовсе не увидишься.

– Не пугай меня.

– Тогда поезжай одна.