Удивительная жизнь Эрнесто Че

Али очень мне помогает, без него я бы точно запутался в лабиринте болот. Во время «санитарного обхода» он переводит и провожает меня в другой поселок, где живет около пятнадцати семей. Старики в лохмотьях, женщины, куча ребятишек обретаются в пыльных палатках. Мужчины либо служат в армии, либо работают на стройке. Нищету, подобную этой, трудно даже вообразить. Дети постарше одеты в немыслимую рванину, груднички и малыши до двух лет играют голышом в грязи. Колодца поблизости нет, и воду берут из болота, куда стекают нечистоты. Бессмысленно лечить людей, живущих в подобной клоаке. Нужно переселить их на станцию, где у них будет чистая вода и врач, а я смогу лечить и не тратить два часа на дорогу туда и обратно. Али уверяет, что ничего не выйдет, эти люди – кабилы, дробильщики камней, у них никогда не было домов, только палатки. Сам Али – бербер, а берберы и кабилы не уживаются вместе. Я попытался настоять на своем, и он ответил, что ничего нельзя изменить. Женщины этого племени даже не носят чадру. Кабилов можно лечить, но жить с ними вместе нельзя. Они берут у нас то немногое, чем мы владеем, и исчезают через неделю или через три месяца – зависит от обстоятельств.

В одиночку я ничего не смогу сделать. Нужно поговорить с Кармоной. Выхожу на крыльцо и вижу, как он удаляется, не обращая на меня ни малейшего внимания. А женщина поет.

9 марта 1941 года. Несколько дней тяжелое свинцовое небо было затянуто тучами, они напоминали соборы под обстрелом. Сплошной заградительный огонь. Потом цвета исчезли, и небеса стали черными, без малейшего просвета. Птицы тоже исчезли. Нас накрыл необъятный низкий купол. Дождь льет все сильнее. В Алжире жестокие зимние бури превращают улицы в бурные ручьи. Здесь, вблизи гор, ненастье напоминает доисторический потоп. Гром и грохот. Напитавшаяся водой земля больше не дрожит. Вода заполоняет все вокруг, волны пенятся и превращаются в водопады. Болото исчезло. Мы оторваны от мира. Влажность проникла в дом. Вода поднимается. Еще несколько дней такой погоды, и мы станем утопленниками.

Ночью (а может, и днем, поди разбери) в мою дверь постучали, я решил, что Кармона наконец соизволил посетить меня, но это был Али. Он сообщил, что завтра станцию эвакуируют, иначе будет поздно. Я должен взять только самое необходимое – то, что смогу нести в руках.

Не знаю, в котором часу проснулся. Разбудила меня тишина. Полная, абсолютная. Дождь перестал.