Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Вдоль фьордов и на крупных островах мальчик заметил крестьянские хутора. У мостков покачиваются шлюпки перевозчиков, а работники копают картофель и проверяют, высохла ли фасоль, развешанная на просушку на деревянных лесенках.

В каменоломнях и на верфях работают люди. Но и они время от времени опускают свои кирки и топоры и поглядывают в сторону моря. Надеются, должно быть: вот сейчас, ни с того ни с сего, начнется шторм, и все работы прекратятся.

Все здесь, что ли, такие спокойные? Даже морские птицы, казалось, впали в какую-то дрему. Только бакланы, облепившие все уступы большой скалы, время от времени снимаются и медленно летят в море в поисках рыбных мест. Чайки не парят над водой, а гуляют по берегу, как какие-нибудь вороны.

И вдруг все изменилось, как по мановению волшебной палочки.

С ближнего поля круто взмыла стая чаек и, истошно переругиваясь, полетела на юг с такой скоростью, что Какси еле успел спросить, что случилось. Спросить-то он успел, но ответа так и не дождался. Тяжелые бакланы последовали за чайками. Туда же, на юг, ринулись и дельфины, похожие на длинные и узкие лодки-пироги. Тюлени соскользнули с плоского островка и тоже устремились вдогонку.

– Что случилось? Что случилось? – встревоженно спрашивали гуси, но птицы пролетали мимо, даже не оглянувшись.

– Сельдь! В Марстранд пришла сельдь!! В Марстранд пришла сельдь!!! – наконец выкрикнула на лету чайка-морянка.

Вскоре выяснилось, что не только птицы и морские животные заинтересовались новостью. Люди тоже зашевелились, как только до них дошла новость, что в архипелаге появился большой косяк сельди. По мощеным улицам рыбацких поселков чуть не наперегонки побежали рыбаки. Они бросались к лодкам, аккуратно, чтобы не запутать, грузили неводы. Женщины торопливо совали в котомки еду. Кое-кто уже на бегу натягивал, путаясь в рукавах, пропитанные олифой и парафином непромокаемые плащи.

За несколько минут в проливе уже было не протолкнуться между коричневыми и серыми парусами. Баркасы то и дело сталкивались, рыбаки весело переругивались. Девушки махали им с берега, некоторые даже забирались на каменные уступы, чтобы их было виднее. Лоцманы вышли из своих будок уже в непромокаемых сапогах и спустились к лодкам – скоро в них будет нужда. Из фьордов один за другим, пыхтя, выползали паровые баркасы, заваленные пустыми бочками и ящиками. Крестьяне побросали лопаты. Рабочие верфи последовали их примеру. На обветренных красных лицах моряков на пирсе расцвели улыбки. Они провожали баркасы взглядами. Наконец капитан одного из баркасов сжалился и подошел к пирсу, даже не зачаливаясь. Пожилые моряки, один за другим, с удивительной ловкостью, чуть не на ходу, попрыгали на борт.

Гуси тоже полетели к Марстранду – из любопытства. Стая сельди подошла с запада. По широкому фьорду рыбацкие баркасы шли тройками, как в военной формации. Сельди столько, что даже с воздуха было видно, как темнеет, подергивается крупной неравномерной рябью и кипит бурунами поверхность моря. Рыбаки осторожно опускали в воду свои длинные неводы, сводили концы, как на бредне, и рыба оказывалась в огромном мешке. Постепенно подтягивали неводы, сходились все ближе, быстро вычерпывали рыбу большими черпалами и снова стравливали невод в море. Баркасы быстро заполнялись сельдью. Некоторые уже были забиты до релингов, рыбаки стояли по колено в шевелящейся массе, и вся их одежда, от зюйдвесток до плащей, серебрилась рыбьей чешуей.

Странно, но удача сопутствовала не всем. Некоторые баркасы рыскали взад и вперед, проверяли глубину самодельными лотами, ставили неводы, но все равно выбирали их почти пустыми. А те, кому уже некуда было сгружать пойманную сельдь, разворачивались и брали курс к стоявшим на рейде пароходикам. Там они быстро, не торгуясь, продавали улов и возвращались. Другие спешили в Марстранд. На берегу уже стояли рядами женщины – надо было быстро потрошить пойманную рыбу. Выпотрошенную сельдь складывали в бочки. Скоро весь берег был покрыт переливающейся, как жидкое серебро, рыбьей чешуей.

Вот это жизнь! Мальчик попросил гусей сделать несколько кругов над Марстрандом – так ему хотелось все рассмотреть получше.

Но очень скоро он попросил лететь дальше. Он не сказал почему, но мудрая Акка тут же догадалась. Рослые, красивые рыбаки с обветренными, дерзкими и открытыми лицами. Мечта каждого мальчишки – стать таким же, когда вырастет. И Тумметоту, который сам не больше селедки, наверное, тяжело сознавать, что ему это не суждено никогда.

LII. Большая усадьба

Старый хозяин и молодой хозяин