Удивительное путешествие Полисены Пороселло

Как и предполагал старший камергер, все девять безумцев, которые в эти дни пытались исцелить Изабеллину печаль, потерпели крах. Принцесса очень беспокоилась за их судьбу, и это не облегчало им задачи.

Больная даже попыталась растянуть губы в искусственной улыбке, но Контрольная комиссия, состоявшая из правителя, старшего камергера, эрцгерцогини Теодоры, трех министров, двух баронов, философа, врача и повивальной бабки, выявила обман.

– Это нечестно с вашей стороны, Ваше Высочество! – протестовал врач. – Когда улыбка произвольная, она не застывает на губах, а распространяется на нос, глаза, лоб и уши.

– Прежде всего на глаза – зеркало души, – добавил философ. – От настоящей улыбки и душа улыбается.

Наконец подошла очередь Труппы Рамузио со зверями-циркачами.

Лукреция всю ночь провела в конюшне вместе с подругой и зверями – они готовили номер, придуманный ею после доверительного разговора с Изабеллой. Несмотря на то, что время поджимало, каждый из животных прекрасно разучил свою роль. Казалось, что они понимали всю важность этого необычного представления.

Когда Труппа Рамузио в полном составе явилась в Бирюзовый салон, у подружек было спокойное и радостное настроение. Обе оделись в костюмы жонглеров, Лукреция – в голубой, а Полисена – в красный, на голове у них красовались островерхие колпачки с позолоченными колокольчиками. Звери были наряжены в костюмы, каждый из которых напоминал кого-нибудь из присутствующих придворных.

Не обращая внимания на сочувственный взгляд сидящей на троне Изабеллы, Лукреция и Полисена заняли места возле табурета, покрытого золотисто-желтым бархатом, и настроили сначала мандолину, а потом цитру.

Услышав эти звуки, обезьяна Казильда, одетая в платье, похожее на Изабеллино, с маленькой короной на голове, скачком приблизилась к табурету и уселась на него с сокрушенным видом, прикрыв глаза и изображая глубокую безутешность.

Лукреция церемонно поклонилась и запела:

Ах, принцесса дорогая,
Отчего грустишь всегда,
Может, тут стряслась беда,
И никто не утешает?
Что принцессу сокрушает?

Вместо ответа Казильда выпятила губы и зашевелила ими, как это умеют только обезьяны, причмокивая и высовывая язык. Один из пажей расхохотался, но эрцгерцогиня отвесила ему подзатыльник. А Полисена пела, отвечая от имени обезьянки:

Разучились улыбаться
Мои губы, я вздыхаю
И от грусти погибаю:
Папа замуж выдает,
А жених – такой урод!

Тут на сцену, выпятив грудь, вышел Дмитрий в одежде посла и со свитком в лапах, а рядом с ним вышагивал Ланселот. На шимпанзе было роскошное платье, на голове – корона. Оба поклонились Казильде, и Лукреция продолжила:

Вот он, претендент на руку
С хитрецом-послом под руку,
Рядом с ним жених-урод,
Сердце у него, как лед,
Как сорока, он болтает,
Луком изо рта воняет!

При этих словах Ланселот широко раскрыл рот, и обезьянка с писком отскочила за спинку трона. Тут же, громко хлопая крыльями, влетела гусыня Аполлония с жестким воротничком на шее и чалмой из перьев на голове – точь-в-точь как у эрцгерцогини. Повивальная бабка рассмеялась, прикрывая рот рукой, а знатная компаньонка скривилась в недовольной гримасе.

Гусыня запела голосом Полисены:

Как ведешь себя, принцесса?
Будьте вежливы, любезны!
Соблюдайте этикет,
Слушайтесь, а если нет –
Будете держать ответ!

Две последние строки были обращены не к обезьянке-принцессе, а к публике. Пока Полисена пела, гусыня ударами клюва прогнала Казильду из своего убежища и снова поставила ее перед претендентом. Ланселот опять начал кланяться и попытался поцеловать мартышку в мордочку, но та, чтобы избежать этого, высоко подпрыгнула и спряталась в свечах люстры. Тогда Рамиро, наряженный в просторный домашний халат такого же красного оттенка, как мундир правителя, и в такую же шапочку, подскочил к люстре, поднял морду и залаял на Казильду.

Лукреция пела:

Не по вкусу? Привереда!
От кого воротишь нос?
Отвечай на мой вопрос!
Знай, что за непослушанье
Ждет принцессу наказанье!

В этот момент на сцену стремительным галопом влетел поросенок Белоцветик, совершенно голый, если не считать белой гвоздики на хвостике. Остановившись перед Рамиро, окинул его дерзким взглядом и поднял пятачок, рассматривая Казильду.

Полисена и Лукреция изображали диалог обезьяны и поросенка:

Едет всадник во всю мочь:
«Я спасу вас, я спешу!» –
«Ой, спасибо!» – «Рад помочь.
Вас спасти совсем не прочь.
Всех врагов я сокрушу».