Удивительное путешествие Помпония Флата

Еще несколько лет назад четыре части Палестины были объединены под владычеством одного царя, человека замечательного и твердого сторонника Рима, но после его кончины вспыхнули наследственные распри, и Август, дабы избежать раздоров, разделил страну между тремя сыновьями покойного. Того, кому принадлежит эта часть Палестины, зовут Антипой, но, взойдя на трон, он присоединил к своему имени имя великого отца и теперь зовется Иродом Антипой. По словам осведомленного лица, Ирод Антипа коварен, но слаб характером, почему и вынужден постоянно обращаться за помощью к римским властям, чтобы заставить свой народ уважать себя. Таким образом он удерживает относительное равновесие, правда, ценой собственной популярности, и с годами нелюбовь к нему лишь растет. Достаточно самого ничтожного повода – и вспыхнет восстание, а пока, если честно признаться, редкий месяц не возникает очага недовольства, вроде того, например, который теперь потребовал присутствия Ливиана Малия с его легионерами, в чьей компании я и проделал часть пути. К счастью, волнения разрозненны и недолговечны, их легко подавить по той простой причине, что евреям трудно договориться между собой и объединить свои силы. Самые злостные подстрекатели – священники, называющие себя толкователями слова Божьего, но, с другой стороны, уже само положение делает их ленивыми, послушными и склонными все-таки ладить с властями. Тем не менее они подогревают страсти своими проповедями и время от времени возвещают скорый приход посланника Божьего, который даст полное избавление еврейскому народу от ненавистного врага. Подобные пророчества звучат среди всех угнетенных варварских народов, но самые глубокие корни они пустили в этой мятежной земле, и потому здесь часто появляются обманщики, объявляющие себя Мессией, как именуют того, кто станет спасителем их родины. Но с такими Рим умеет расправляться быстро.

Развлекаясь беседой и забавными историями из военной жизни, а также охотой на диких животных и птиц вроде кроликов и горлиц, мы к вечеру следующего дня добрались до цели нашего путешествия – маленького городка, расположенного на вершине холма, откуда открывается чудесный вид. Городок известен своими источниками целебной воды, которую я собирался непременно испробовать, дабы исцелиться от недуга, который до сих пор причиняет мне мучения, не говоря уж о том, что путает и вызывает смущение, так как проявления его соединяют в себе громкозвучность с внезапностью.

В мирное время римлян в городе не бывает, поэтому нас встретил глава местной власти – достойный и добродетельный священник по имени Анан, который после нескольких скупых приветственных фраз тотчас занялся нашим устройством. Апий Пульхр и солдаты разместились в пристройках к Храму, предназначенных для гостей-язычников, иными словами, безбожников, как считают те, кто исповедует иудейскую веру. Меня же после недолгих переговоров с женщинами, что занимаются в Храме уборкой, направили в дом старой вдовы, где, как они уверяли, имеется свободная комната для ночлега.

Старушонка, в чей дом меня отвели, оказалась настоящей гарпией, глухой и к тому же почти слепой. Что не помешало ей самым наглым тоном спросить, чем я заплачу за еду и постой. Та, что привела меня, взялась с ней торговаться, но я в их споре участия не принимал и, на чем они сошлись, не ведал. Когда я остался один на один со вдовой, она показала мне крошечную каморку с узким оконцем для притока воздуха. В углу лежала охапка соломы, призванная заменить мне постель. Рядом с каморкой располагалось отхожее место, во дворе имелся колодец. По двору разгуливали две козы. Вдова кое-как объяснила мне, что продает молоко и сыр, и это позволяет ей сводить концы с концами и жить вполне сносно. А так как я привык к куда худшим условиям и тут собирался провести не более одной ночи, такое пристанище вполне меня удовлетворило. Кроме того, в нынешнем моем положении я мало чего могу требовать. В чужих краях, без друзей я целиком завишу от людской доброты.

С тем я и поспешил в Храм, решив попросить немного денег в долг у Апия Пульхра до тех пор, пока не получу помощи от своих римских родичей. Но мне сказали, что как раз теперь трибун удалился для совещания с первосвященником Ананом и прочими представителями местной власти, здесь называемой синедрионом, чтобы обсудить дело, которое и привело сюда римлян.

По завершении их беседы я, подойдя к Апию, изложил свою просьбу. Он же ответил, что никогда не дает денег в долг, полагая подобную сделку недостойной его положения. Если мне нужны деньги, я должен обратиться к здешним заимодавцам, ведь евреи не брезгуют ростовщичеством. На что я возразил, что, на беду, мне нечего отдать им в залог.