Удивительные дети

Вода текла по лицу и за шиворот. Но я терпел. Другие люди в более тяжёлые условия попадают. И ничего. Выдерживают.

Я спокойно играл с Вовкой в шашки, а шапку свою не снимал. Мы сыграли с ним несколько партий. Иногда я мотал головой, и брызги летели во все стороны. Подкладка линяла, и брызги были чернильные. Вовка ёжился и ругался. Вдруг мне пришла в голову мысль такая: «А вдруг, когда она вы сохнет, с головы не слезет?» Я даже вертеть головой пере стал. Хотел Вовку спросить об этом, но мне как-то неудобно стало его обо всём спрашивать, как будто я сам ничего не знаю. Как будто бы он в жизни больше меня понимает. И я молча сидел и думал. Я думал о многом: о том, сколько времени будет сохнуть моя шапка, о том, как я буду спать в этой шапке, поскольку она сегодня не высохнет, о том, стирают ли шапки вообще, и если стирают, то неужели вот так сидят в мокрых шапках и ждут, когда они высох нут? Я вспоминал все шапки, какие мне приходилось видеть, представил многих людей в моём положении и почему-то стал сомневаться в том, что шапки вообще кто-нибудь стирает и сушит их таким образом. Я, например, вспомнил шапку папиного знакомого, директора театра, маминого знакомого, учёного… Или, может быть, есть особенные приспособления, этакие болванки, куда натягивают мокрую шапку и сушат её, может быть, посредством какой-нибудь электрической сушилки? Я пред ставил себе целый ряд этих болванок, на которых торчат различные шапки, и мне стало очень тоскливо, будто я какая-нибудь болванка, а не Петя Ящиков, ученик первого класса…

- Ну к а к, - спросил Вовка, - сохнет?

- Н е в а ж н о, - говорю, - сохнет.

- И ч е г о, - говорит, - тебе в голову пришло эту шапку стирать?

- А тебе чего-нибудь в голову пришло? - говорю.

- Мне ничего не п р и ш л о, - говорит Вовка.

- Тогда нечего на других говорить, раз самому ничего в голову не пришло.

Вдруг я вспомнил про Вовкину шапку.

Я встал и сказал:

- Вот что, Вовка, давай твою шапку стирать.

- Ну н е т, - говорит В о в к а, - я свою шапку стирать не буду.

- Как это так не будешь?

- Моя ш а п к а, - говорит В о в к а, - хочу стираю, хочу не стираю.

Я разозлился и говорю:

- Я свою шапку стирал?

- С т и р а л, - говорит Вовка.

- И ты твою тоже стирай!

- Н е т, - говорит В о в к а, - свою шапку стирать не буду. Мало ли что я хотел! Сейчас совсем другая ситуация.

- Какая это ещё другая ситуация? Ишь ты какой! При одной ситуации хочешь стирать, а при другой не хочешь?

А я, по-твоему, при всех ситуациях должен стирать? - Схватил я его и держу.

- С т и р а й, - говорю, - свою шапку!

А он вырывается и орёт:

- Не буду! Не буду!

Тогда я его отпустил и говорю:

- Это просто нечестно. Не по-товарищески.

А он надевает свою нестиранную шапку и уходит. И на прощание говорит:

- Ты был мой лучший друг. Мне с тобой не хоте лось бы ссориться. Но раз т а к, - я ухожу. До свидания, Петя!

И он уходит. И даже хлопает дверью.

А я остаюсь сидеть. В своей мокрой шапке.

Ну, разве это товарищ? Какой же это товарищ! Нет, это не по-товарищески.

Маленькие фантики

Раньше Петя и Вова сутулились, не причёсывались, не так ложку держали, ходили чумазыми, съезжали по перилам, визжали на уроках, приносили в класс кошку, запирали её в шкаф, она оттуда мяукала, а они смеялись, хотя ничего смешного тут не было.

Многие так и остались сутулыми. На всю свою жизнь.

Многие так и остались визгливыми. До конца дней своих.

Многие ложку всю жизнь не так держат. Многим почти что сто лет скоро будет, а всё ловят кошек, как маленькие. Таких, правда, не очень много. Но и не мало. Их, в общем, достаточно.

Раз д о с т а т о ч н о, - значит, хватит. Так Петя с Вовой решили.

Они стали в игру играть. В обыкновенные фантики. При мерно так:

- А ну, Петя, давай-ка мне фантик! Ты только что был сутулым.

Или:

- Вова, пойди вымой ухо. Оно у тебя всё в земле. Давай фантик.

Или:

- Ну-ка, брось кошку и фантик давай!

Или:

- Ну-ка, иди сюда. Глянь-ка в зеркало. Видишь?

- Я ничего не в и ж у, - говорит Петя.

- Ты не видишь, что ты лохматый?!

- Ага, теперь в и ж у, - говорит Петя.

- Давай ф а н т и к, - говорит Вова.

- Сколько?

- Пять штук.

- Много.

- Тогда три.

- Бери.

Вот как всё просто и дружно! Тут одного фанта мало.

Р а з человек весь лохматый. Но пять фантов много. Тут нужно условие. Сколько за что фантов брать. За двойку не то что пять, десять фантов мало. А то и все одиннадцать.

Иногда так бывает:

- Ага, ты хотел побежать за кошкой, давай, давай фантик!

Тут фантик не полагается. Мало ли что он хотел! Мало ли кто что хочет. Он же не побежал. В чём же дело! Это у ж е не по правилам.

Конечно, у них были споры. А как же! Без этого не бывает. Но они ни разу не дрались. У них мысли такой даже не было. Из-за каких-то фантиков!

Спору нет - фантик не чудо.

Но что-то такое особое. Простая цветная бумажка. И всё.

Но не в этом дело.

Ребята ложку держать стали правильно.

Они умываться стали по пять раз в день.

Они перестали сутулиться.

Они кошек стали не замечать.

Они визжать прекратили.

Они перестали ходить лохматыми.

Хотите верьте, хотите нет!

У нас нет билетов