Удивительные истории нашего времени и древности

1) «Цюань сян гу цзинь сяошо», включающий в себя 40 рассказов и вышедший в свет между 1621 и 1624 г.;

2) «Пай ань цзин ци», вышедший в 1627 г. и составленный Лин Мэнчу, известным под псевдонимом Цзи кун гуань чжужэнь; в сборник вошло 36 рассказов; в 1632 г. под тем же заглавием появляется продолжение этого сборника.

Большая часть перечисленных сборников до нас не дошла. Те же из них, что сохранились полностью или частично, представляют собой редкость.

В своем исследовании об источниках «Цзинь гу цигуань» Чжэн Чжэньдо обращает внимание на ценность «Цзинь гу цигуань» как литературного памятника: «Судьба сборников простых рассказов очень плачевна: несмотря на то, что эти сборники официально запрещены не были, они бесследно исчезли. От таких сборников, которые в течение 300–400 лет были самой распространенной и популярной литературой, фактически остался лишь один „Цзинь гу цигуань“». [10]

Таким образом, этот сборник является единственным дошедшим до нас источником, на основании которого мы можем судить о характере популярных в народе рассказов XV–XVII вв., об их сюжетах и героях, о литературном стиле и языке.

Сборник «Цзинь гу цигуань» увидел свет между 1632 и 1644 г., а затем неоднократно переиздавался и «был так же распространен и широко известен, как великие произведения „Троецарствие“, „Речные заводи“, „Сон в красной башне“». [11]

О составителе «Цзинь гу цигуань» мы ничего не знаем, как ничего не знаем и об авторах рассказов, вошедших в этот сборник. Распространение рассказов неизвестных авторов было в то время явлением обычным. Следует учесть, что в последние годы периода Мин (начало XVII в.) разложение государственно-бюрократического аппарата достигло наивысшего предела. И при дворе, и на местах царили взяточничество и произвол. Нетрудно себе представить, каково было положение в стране в эти годы, если даже в донесениях правительственных цензоров того времени мы читаем следующее: «…алчные и мерзкие чиновники наводнили собой всю страну. Каждый раз, когда император посылает их на ревизии (различных областей и районов, — И. Ц.), они пользуются этим, как удобным случаем для наживы. Правители на местах подкупают таких ревизоров взятками и боятся лишь того, как бы взятка не показалась им недостаточной». [12] В донесении другого цензора читаем: «Императорские ревизоры получали в дар от местных управлений до 20–30 тысяч серебром; если в данной местности появлялся новый ревизор, это означало, что в сотни и тысячи раз увеличивались те тяготы, которые ложились на плечи народа». [13]

Неудивительно, что рассказы, воспевающие героику прошлого, восхваляющие деяния «необычных» людей — правдивых судей, неподкупных чиновников, благородных гетер и т. п., — осуждающие продажность и взяточничество, являлись оппозиционными к существующему положению вещей, отражали отношение народа к царившему произволу.

Естественно, что авторы таких повестей предпочитали оставаться неизвестными, дабы не навлечь на себя гнев сильных мира сего, а произведения подобного рода — и не только рассказы, но и знаменитые романы того времени — игнорировались литераторами, принадлежащими к господствующему классу. Составители «Сыку цюань шу цзунму тияо» — подробно аннотированного каталога-библиографии императорских библиотек XVIII в. — не могли обойти молчанием наличие сяошо (рассказов и романов) — жанра, представленного наиболее обильно в литературе того времени.

Однако составители данного каталога не могли отказать себе в удовольствии опорочить произведения этого жанра. Они заявляли, что, несмотря на обильное распространение в эпоху Тан, Сун и далее рассказов и романов (сяошо), среди произведений этого жанра «поистине, было немало таких, которые полны фальши и лжи, в которых отсутствует правда, проповедуется лишь разврат и беспутство и которые, тем самым, смущают слушателей. Как исключение, встречаем мы среди них… произведения, расширяющие кругозор и пополняющие знания». [14]

Нетрудно себе представить, что составители официального каталога называли «фальшью и ложью» ту самую жизненную правду, которую читатель находил в большинстве произведений этого жанра.

И все же, несмотря на то, что рассказы не входили в старое китайское понятие литературы, несмотря на то, что старые китайские критики и библиографы обходили молчанием сборник «Цзинь гу цигуань», сборник этот пользовался большой популярностью в широких кругах китайских читателей, и «почти не было человека, который не знал бы этого сборника». [15] Понятно, что рассказы, написанные на разговорном языке того времени, доступные простому, а не только «ученому» читателю из привилегированных кругов, рассказы с занимательным сюжетом, часто хорошо известным читателю по народным легендам и драмам того периода, не могли не привлекать к себе внимания.