Удивительные истории нашего времени и древности

Красивые разодетые служанки играли на музыкальных инструментах и пели, отбивая такт в *пайбань. По этому поводу можно здесь привести стихи ученого *Гао:

Тем деревьям бессмертия расти бы
Лишь в садах *Си Ван-му

подобало.Кто же здесь-то, в долине *реки,
Насадил их повсюду-повсюду?
Там, где горы, как снегом, покрыты
Цветом слив, отдыхает отшельник.
И, купаясь в сиянии лунном,
Меж деревьев красавица бродит.
Тень редка в бамбуках, чуть прикрытых
Шелестящей от ветра листвою.
И весна даже мшистые кочки
Ароматом цветов напоила.
Нет *Хэ Яня, и нет больше песен,
Чтоб воспеть эту прелесть цветенья;
И как жаль, что от ветров восточных
Начинают цветы осыпаться.

Привратник и слуга остановились у входа в беседку. Когда песнь была закончена, привратник вручил своему хозяину записку начальника уезда, а слуга Ван Цэня обратился к поэту со следующими словами:

— Мой господин велел мне низко поклониться вам и передать, что, раз вы не удостоили его своим визитом, он сам намерен посетить вас. Он только боится, что может не застать вас дома и тогда опять лишится возможности повидать вас. Поэтому мой господин просит, чтобы вы назначили ему день свидания. Кроме того, мой господин слышал о вашем прекрасном саде, и он не прочь воспользоваться случаем, чтобы погулять в нем.

Как тут было отказать! Выходило, что начальник уезда не только не обиделся на поэта за то, что тот так и не посетил его, несмотря на настоятельные просьбы, но, больше того, сам решил притти с визитом. Лу Нань невольно задумался: «Что ж, хоть он и слывет жадным и подлым, но как ни как он занимает должность *„отца и матери народа“; если он сумел сломить свою гордость — это уже хорошо. Откажи я ему и на этот раз, скажут, что я человек мелочный и не умею вежливо обходиться с людьми. С другой стороны, он простой чиновник, и уж, конечно, в литературе ничего не смыслит; что понимает он, например, в глубине стихов *„ши“ или „люй“. Можно было бы заговорить с ним о канонических книгах, но и в этом вопросе он тоже наверняка окажется невеждой. Ведь *классических книг он и в глаза не видел. Добился нечестным путем звания и степени, о которой мог бы мечтать лишь во сне, и доволен собою. Откуда ж ему знать что-нибудь о стихах или канонических книгах! Если заговорить с ним о философии, о буддизме, то тут уж он совершенно ничего не поймет. А если обо всем этом нельзя с ним говорить, то тогда какой же вообще интерес с ним разговаривать? Лучше уж его не принимать совсем». Долго еще думал об этом Лу Нань, но так и не мог решить, как ему поступить: и отказать ему было неудобно, и принять не хотелось. Размышления Лу Наня прервал слуга-подросток, поднесший вино. Поэта сразу осенило: «Если он умеет пить, то, пожалуй, не так уж заметно будет его невежество».

— Умеет ли твой господин пить, — спросил Лу Нань у слуги начальника уезда.

— Для моего хозяина в вине — вся жизнь. Как же ему не уметь пить!

— Сколько же он может выпить?

— Если только возьмет рюмку в руки, то пьет всю ночь напролет и не остановится до тех пор, пока не будет мертвецки пьян. Как я могу сказать, сколько он может выпить!

Лу Нань в душе был доволен: «Ну, раз этот невежда умеет пить, воспользуемся хотя бы этим». Поэт велел мальчику-слуге принести *визитную карточку и протянул ее посланцу начальника уезда.

— Если твой хозяин хочет притти сюда отвлечься от дел, то теперь самое подходящее время: цветы слив совсем уже распустились. Попроси его завтра же притти, а я здесь приготовлю вино для встречи.

Получив от поэта ответ, посланец распрощался и ушел. Привратник сопровождал его до ворот.

Начальник уезда, узнав о приглашении Лу Наня, очень обрадовался и собрался на следующий день отправиться к поэту любоваться цветением слив. Но случилось так, что поздно вечером ему доложили, что новый областной инспектор по пути к месту службы остановился в уезде Цзюньсянь. Ван Цэню пришлось среди ночи направиться в уездное управление, чтобы засвидетельствовать высокому начальнику свое почтение. К поэту был послан слуга с сообщением о том, что начальник не сможет притти. Ван Цэнь поехал провожать инспектора и вернулся домой только через несколько дней. К этому времени слива почти совсем уже отцвела:

Лепестки в беспорядке с цветов опадали,
Ароматным ковром устилая ступени,
И одни за другими, подобные яшме,
Вкруг узорных перил в легком вихре порхали.