Удивительные истории о 90-х

Когда они скрылись из виду, Егора, наконец, прорвало. Он стал ругаться, вывалил на Антона все, что сжало его в пружину при виде грозной четверки. И стала понятна озлобленность, которую ощущал Антон с первого дня приезда. Да. В Кап-Яре то же самое, что в Москве. Всегда все начинается с пустяка. – Так все из-за «Денди»? – Антон в ответ ограничился вопросом, хотя мог посмеяться. Этих игровых приставок он и сам бы наделал. Не зря в УПК ходит. – У вас там, может, и пустяк, – в голосе брата сквозила обида, – а я напрокат ее брал. Потом потерял. Или украли. Теперь бабки возвращать, как за новую приставку, да плюс пятерка баксов за день просрочки.

Были б деньги, Антон не задумываясь помог бы выплатить. Вот именно, если были бы. Ну да, его отец, бывший подполковник, открыл точку на Лианозовском толчке, а мать моталась в Турцию за куртками и обувью. Но все пошло прахом, весной «комок» сожгли вместе с товаром.

Поэтому Антон спросил:

– Чем помочь?

Егорша словно ждал вопроса.

– Ночью на дело идем. К рассвету надо быть на месте.

2

Велосипед Егора вильнул так, что оба повалились. К носу Антона с тявканьем подкатился клубок шерсти, еле различимый в темноте.

– Яшка, хорош!

Дедок с погромыхивающей тележкой цыкнул на мелюзговую собачонку и спросил:

– Шо, матка вытурила?

– Не, мы рыбалить.

Услышав ответ брата, Антон уставился на Егора.

– На перекаты? – Дед подошел ближе.

– Тебе, Гордеич, еще и место скажи. Чё не спится?

– Яшку выгуливаю.

«Ага. А тележка – чтобы собаку домой отвезти, когда устанет». Антон не успел высказаться, так как дед кивнул в его сторону:

– Спроси у городских, волкодавам надобно гулять перед сном.

Потом пригляделся к Антону.

– Никак глухой?

– Не, – смутился тот, – музон слушаю.

– Эт как?

Антон протянул наушники. Старик недоверчиво вставил затычки в заросшие седым мхом уши, до того огромные, что мочки тянулись к самой шее. Потом удивленно крякнул:

– Про церкву. Кого там отпевали в громадине храма?

– Шевчук про жену. Молоденькой еще ушла.

– Москва-а, – уважительно протянул дедок. – А нашим обалдуям лишь бы дергаться. Ну-ка, с самого начала.

Антон щелкнул кнопкой и пояснил:

– Новый диск. ДДТ.

– Знаю, дуст такой есть, – влез Егор.

– Сам ты дуст, – обиделся Гордеич. – Добре выводит. На небе, грит, вороны, а под небом монахи шастают.

Дослушал, потер глаза драным рукавом. Одни ремки, а не рукав.

– Старуху свою вспомнил.

И протянул наушники.

– Что отец? Говорят, в генералах?

– Нормально.

– Ну, дай бог. А у нас вон как… Американцам пообещали разоружиться, год на полигоне грохотало, повзрывали все ракеты к едрене фене. Скоро и военный городок опустеет.

3

У Егора словно мухи заерзали под футболкой: Гордеич будет лясы точить до рассвета. Поскреб грудь и прервал:

– Ладно, дед. Некогда.

И порулил велик прочь.

– Чертов балабол, – раздражение у Егора не проходило. – Хоть вертайся.

– Что так? – не понял Антон.

«Нет, эти городские точно живут под куполом. Хороший парень, Тоха, но дитя дитем». Такие мысли лезли на ум каждый день после приезда двоюродного брата. Егор кротко пояснил:

– Если навстречу идет кто-то с пустым ведром – дороги не будет. А у него и тележка пустая в придачу. Мусор отволок ночью на свалку. Хрыч старый!

Колеса резво спешили по еле заметной тропинке.

Потом долго возились с колючей проволокой, что тянулась вдоль границы полигона. Из полосы мрака выполз красный диск, и Егор недовольно сплюнул.

– Сучье вымя! Тебя только не хватало.

– Солнце-то при чем?

– Устал удивляться с тебя. – Егорша опять сплюнул. – Похоже, Москва всасывает всех дундуков страны, и ты один из них. Видишь, – он ткнул в сторону багрового светила, – красное на чистом фоне. Жди ветра дикого. А если ветер с севера – то и дождь будет следом.

К видневшейся вдалеке рощице из чахлых топольков добрались без приключений. Небольшой пригорок оказался бункером.

– Здесь велики сховаем, – распорядился Егор, налегая на недовольно заскрипевшую тяжелую дверь.

Он толканул внутрь своего коня, потом Антохиного. Те повалились, жалобно звякнув звонками. Покурить бы! Или хотя бы передохнуть, горло смочить. Но азарт жег куда сильнее. Скорее к шахте! Пацаны удавятся, когда увидят улов. Никакой он не Горе. «Вот вам!» – рука с кулаком сжалась в привычном жесте. Он Егор! Даже Егорий!

– Видишь, во-он бетонный блин распластан? Под ним заброшенная шахта с сокровищами. Как ты пел? Мы охотники за цветметом!

– За удачей, – поправил Антоха.

4

Блин был пришлепнут массивной крышкой. Зеленая краска на ней облупилась. Антон представил, как когда-то от одной кнопки открывался люк и вылетала грозная ракета. Но сейчас-то кто откроет? Он разочарованно присвистнул.

Егор наоборот оживился – так собака вздергивается, когда берет след. Затем закрутил ворот с тросом. Скрипучий визг понесся по степи. Крышка приподнялась. Егор заглянул и распорядился:

– Там они. Закрепи, чтоб не навернулась.

Затем поправил рюкзак и нырнул в люк. Из вороха веревок Антон выбрал покороче, привязал к рукоятке, с сомнением окинул взглядом крепление. «Ничего, здесь посижу, присмотрю».

Но Егор не дал:

– Сюда!