Удивительные истории о котах

– Можно, всё там, на кухне найдешь, только своя посуда есть?

– Да, чашка, ложка, и чай свой, и сахар.

– Ну, ладненько, я к себе пойду: сериал начинается, а ты устраивайся.

– Спасибо, спасибо, бабушка Вера! – приговаривала Светка, провожая соседку.

Кошка настороженно сидела у нее на руках: она еще не решила, нравится ли ей новая квартирантка или нет. Светка опустила кошку на пол, поставила чайник и уставилась в окно. Море! Она всю жизнь мечтала просыпаться и видеть море. Вдруг на оконном стекле появился отражающийся профиль женщины. Светка вздрогнула, оглянулась – никого, на стуле сидит кошка и вылизывает свою блестящую шерстку. Заварив чай, Света ушла на балкон и села, глядя на море. Да, мечты сбылись! Море, институт и никакой опеки! Свобода! Хотелось кричать об этом на весь мир. Мысли прервал шорох – кошка лапкой открывала дверь.

– А, Манечка, – Светка выпустила кошку на балкон и сразу захотела спать, вошла в комнату, постелила постель, а когда ложилась, уже, кажется, спала. Сквозь сон слышала, как кошка входит в комнату, выходит на балкон, но это не мешало ей. Утром первое, что она увидела, это умывающаяся кошка на кресле около балкона.

– Привет, Маняша, – пропела Светка, – я в институт.

Первый день занятий оказался суматошным и длинным, но Светлана домой не торопилась. Обошла кривые улочки Старого города, спустилась к морю, посидела под теплым заходящим солнцем, бросая в воду камешки. Ночь началась неожиданно и сразу. В южном городе сумерек просто не было, это она заметила еще во время поступления, и привыкнуть к отсутствию вечера не могла.

Быстро взбежав по склону вверх, Светка поняла, что не знает, куда идти. Ни один фонарь не горел, темнота сгущалась, окружая ее плотным, казалось, густым кольцом. Внезапно Светка услышала мяуканье, настойчивое, требовательное. Зашторенные окна отбрасывали на тротуар редкие и блеклые пятна света. В одном из них сидела черная кошка. Светка пошла в ее сторону. Кошка перебегала от пятна к пятну. При этом она успевала и посидеть в ореоле света, и умыть мордочку, оглядываясь на Светку. Та же, благодарная своей спасительнице, почти бежала. А вот и подъезд. Кошка грациозным прыжком вскочила на козырек, с него на балкон и скрылась в комнате. Светка вошла в подъезд, подошла к квартире, дверь открылась сама. В прихожей стояла высокая красивая женщина лет тридцати.

– Входи, Светлана, давай знакомиться. Я – Мария, и сразу предупреждаю, я не люблю, когда мои квартирантки приходят домой затемно!

Светка стала сбивчиво извиняться, пытаясь объясниться, назвала хозяйку тетей Машей, на что та резко отреагировала:

– Никаких теть, зови меня – Марией! А сейчас я ухожу спать, веди себя тихо и не мешай мне.

Светка страшно расстроилась. Ей очень хотелось жить именно в этом доме, в этой квартире, где балкон с кариатидами будил мечты, где в окна смотрело море, где дикий виноград скоро станет бордово-красным. На цыпочках пробралась в ванну, затем на кухню, согрела чай. В комнате на фоне окна выделялся силуэт ее спасительницы. Светка взяла кошку на руки, поцеловала, шепотом произнесла:

– Спасибо, Манечка, – и легла спать.

В сон она провалилась так же, как и прошлой ночью. Так началась Светкина студенческая жизнь. С квартирной хозяйкой общалась редко, а с кошкой часто – та почти жила в ее комнате. Иногда Светке казалось, что она видела Марию раньше, но не могла понять где. Иногда она находила какое-то сходство между кошкой и хозяйкой, тем более что у Марии было маленькое, чуть заметное родимое пятнышко под левым глазом. Мария часто уезжала, в доме оставалась Маня. Изредка Светлана замечала неясный женский профиль на стеклах, но он ее уже не пугал.

Однажды ночью Светка услышала в своей комнате детский плач. Она вскочила и увидела кошку с котенком в зубах. В комнате явственно чувствовался запах гари, паленой шерсти. Светка подбежала к кошке, та положила к ее ногам маленький комочек с обожженной лапкой. Светка промыла ранку, наложила на нее противоожоговую мазь, найденную в аптечке в ванной, сделала повязку. Котенок постоянно скулил. Он был не только обожжен, но и голоден. Худенькое тельце дрожало. Светка подогрела немного молока, напоила болезного, потом завернула его в свою кофту и уложила в кресло – спать. Перед сном подумала: «Зачем Марии такое количество противоожоговой мази?» – и тут же уснула.

А утром увидела в кресле еще одного котенка, не такого истощенного и не так пострадавшего от огня, к тому же на 1–2 месяца старше предыдущего. Было воскресенье, можно бы и поваляться подольше, но котятам требовалась помощь. Светка этим и занялась. Первый котенок проблем не принес: он послушно дал Светке обработать ожоги, наложить мазь и повязку, второй котенок оказался диким, и Светке пришлось с ним повозиться: сначала поймать, потом успокоить и наконец обработать раны. Но она справилась. Маня понаблюдала за Светкиными действиями и шмыгнула за окно.

Ни Мани, ни Марии не было больше суток. Светка поила котят молоком, промывала раны и накладывала мазь. Второй котенок быстро к ней привык и уже не сопротивлялся.