Удивительные истории о котах

Это была по-настоящему глупая кошка. Мы не смогли приучить ее к лотку. Ругали, показывали, добавляли мочу в наполнитель – бесполезно. Она всего пугалась и ссала под родительской дверью. Она была очень ласковая. Какими бывают только глупые люди или животные. У нее была приплюснутая морда и кривой кончик хвоста. И однажды я со слезами на глазах подумала: «Господи, убожество-то какое. За что мы тебя любим?»

Саня был ужасным старшим братом. Другие братья дрались за своих сестер и показывали им классные штучки вроде: как сделать из петарды бомбочку или как плеваться сквозь зубы. Саня бил только меня. И запирал в туалете. Очень серьезно запирал – на целый день.

Звучала весна. В холодных городах весна всегда звучит – снег превращается в ручьи, капают сосульки, хлопают пласты, скользящие с крыши, чвакают бабки в калошах по рыжим остаткам снега… На этом фоне солируют птицы и появляются – как подснежники – первые уличные алкаши, не дающие спать ночами.

В один из таких дней Саня пришел счастливым. Сказал, что нашел подработку, даже что-то насвистывал. Я сидела, поджав ноги в кресле, недоверчиво гладила Котю – мне это все не нравилось.

Сначала было даже хорошо. Саня расцвел, подобрел, обзавелся деньгами и с периодичностью раз в неделю покупал нам подарки. Даже Коте – хотя терпеть ее не мог – подарил когтеточку – зеленую, как ее глаза. Сказал, чтобы его кресло не драли. А она, дурочка, решила, что ее любят, и начала еще сильнее к нему ластиться. Глупая была кошка.

Весна медленно перебралась в лето. Я закончила шестой класс, он – десятый. А в середине июня вернулся домой в синяках, с кровоподтеками. Сказал, что упал, только никто ему не поверил.

Потом начал таскать из дома вещи. Мама усадила его за стол и сказала: «Если у тебя проблемы, признайся, мы тебя вытащим. Наказывать будем позже».

Саня ничего не сказал. Страшно запил, у него все время были ломки, хотя он упрямо списывал все на грипп. Помочь пытались, конечно, но как поможешь? И мне почему-то кажется, что он тогда медленно, но верно умирал.

Проснулась я той ночью от настырного «мяв». Котя нервно топтала лапками на подушке и гортанно мяукала, будто подвывала. Я пошла проверить, есть ли у нее еда, но она подвела меня к Санькиной двери и начала подвывать сильнее.

С тех пор каждый вечер, когда он с трудом, но засыпал, Котя начинала скрестись в его дверь, я не могла ей отказать, открывала. Она забиралась ему на грудь и лежала там до самого утра. Ему становилось легче.

А ей с каждым днем тяжелее.

Она менялась. Она всегда была серой, даже светло-серой. А тут на глазах чернела. Мы водили ее к ветеринару – анализы ничего не показали. Но ела кошка плохо. Врач сказал, у нее стресс. Мы стали любить ее в два раза больше, но это не помогло. Она все так же спала у Санька на груди, а утром ходила, слегка пошатываясь.

Однажды он проснулся и приготовил мне яичницу. Потом завязал с дурной компанией. Устроился на работу. Сначала на стройке, потом получил высшее образование. Даже за меня один раз в баре заступился – подрался за сестру. После этого смотрел на меня как на сумасшедшую, но все-таки согласился и научил плевать сквозь зубы. Мы плевали с моста на Неву.

И вспоминали Котю. Которая слишком быстро умерла. Но это ожидаемо, сказал врач. Кошка от рождения была болезненной. Глупой и с мордой будто недоразвитой. И вполне объяснимо, что шерсть темнела, – была какая-то болезнь, которую, может, и продиагностировать не смогли. И лежала она на его груди, как все болезненные кошки. Любила его самозабвенно. И какой он молодец, что в последние дни ее жизни не гнал, не пинал, а спокойно спал с ней в обнимку.

Только я понимала, что случилось на самом деле. И может быть, Санька. Но мы никогда об этом не говорили. Потому что – кто сейчас о таких вещах говорит?

А Котя умерла тихо и совершенно счастливой – в этом я не сомневаюсь.

Ирина Ильина

Кошка

Светке сразу понравился дом. От него веяло стариной: потрескавшаяся лепнина на фасаде, кариатиды, поддерживающие балкон, оплетенный густым диким виноградом. Выход на балкон был именно из той комнаты, которая сдавалась. Светка почувствовала себя в Вероне, сейчас появится Ромео и споет серенаду. Вместо влюбленного Ромео на балкон свалилась откуда-то сверху роскошная черная кошка с маленьким белым пятнышком под левым глазом. Светка даже подпрыгнула с перепугу.

Милая бабушка Вера тут же успокоила:

– Не боись, это Машина кошка – Маня, я за ней приглядываю, пока Маши нет, не переживай, я покормлю ее до возвращения Маши. Понравилась комната?

– О да, очень! – восторженно отозвалась Светка.

Ей правда все понравилось. И комната, и кошка, которую Светка сразу начала гладить и щекотать за ушком, и близость института и моря. С балкона она смотрела на заходящее в залив солнце.

– Раз понравилось, располагайся, устраивайся, Мария надолго не уезжает, скоро будет. И, знаешь, я приметила, если квартирантки любят ее кошку, они хорошо уживаются и с хозяйкой!

– Спасибо, бабушка Вера! А чай можно поставить? У меня чайника нет.