Удивительные истории про любовь и дружбу, или Ай нид хелп в свой хэппи бёздей

Едем дальше. За окном новостройки тянутся, за ними – пустыри какие-то, за пустырями – лес. В лесу ещё снега полно, только на проталинах чёрная земля проглядывает и даже зелёная травка кое-где пробивается. И жёлтенькая мать-и-мачеха цветёт.

– Цветов-то мы и не купили, – вспоминаю я.

Тим хмурится.

– Ладно, – говорит. – На месте придумаем что-нибудь.

И вот добрались мы до места. Это такая пустынная платформа, от которой до Алисиного коттеджного посёлка ещё километров пять надо пешком по лесной дороге пилить. Он специально построен в отдалении: туда люди обычно не на электричке ездят, а на внедорожниках.

Но это мы уже немножко позже поняли. Когда нас на этой дороге три или четыре таких внедорожника обогнали и окатили растаявшей грязью с ног до головы.

Хорошо ещё, лиса никак не пострадала, поскольку в пакет упакована.

И вот с этой-то лисой как раз приключилась интересная история.

Вот, значит, идём мы по обочине друг за дружкой, след в след – шире там не пройдёшь. Впереди Тим, я сзади на подстраховке.

И вдруг я слышу за спиной какое-то тявканье.

Оборачиваюсь. Смотрю, а за нами лисёнок бежит. Совсем как у Тима в пакете, только настоящий. Длинноногий такой, рыжий и мокрый.

– Стой, – это я Тимуру говорю.

Он оглядывается. Останавливается. Лис тоже останавливается шагах в десяти и на нас смотрит. Не боится. Только носом поводит – принюхивается.

– Ничего себе, – говорит Тим. – Это он за нами всю дорогу шёл?

– Вот у него и спроси, – отвечаю.

Тим присаживается на корточки. Свою игрушечную лису под мышкой держит.

– Иди-ка сюда, рыжий, – это он лисёнку говорит. – Макс, ты не знаешь, как лисичек надо подзывать?

– Кис-кис?

– Кис-кис-кис… Не. Не работает. Цып-цып-цып… тоже не годится. Может, его вежливо надо звать? По имени? Эй, ты… как тебя зовут?

Лисёнок не признаётся. Только хвостом виляет по-собачьи. Я и не думал, что лисы так умеют.

– Давай назовём его Лисандр[2], – предлагаю я.

– Точно. Сокращённо – Сашка. Эй… Сашка… ко мне…

Но лисёнок его не слушает. Зато на его пакет во все глаза смотрит. А глаза у него совсем как у человека, хитрые, только жёлтые. И нос курносый.

И у того, который в пакете, глаза такие же.

– Он с ним поиграть хочет, – догадался Тим. – Он типа у нас спрашивает: зачем вы моего друга в пакет запихали?

Лисёнок тем временем – и правда – подбирается к Тимкиному пакету. Втягивает носом воздух. Понять не может, кто же там внутри.

– Не трогай его, – предупреждаю я. – Кусить может. Он же дикий.

– Да уже почти домашний, – говорит Тим. – Эх. Ладно. Пойдём мы, дружище Лисандр. Не хочется тебя… огорчать… но это не твой подарок. Возвращайся домой.

И со вздохом поднимается на ноги. Лисёнок отпрыгивает в сторону. Но недалеко.

Стоит там, между сосен, и поскуливает так печально.

Двинулись мы дальше. Лисандр какое-то время за нами скакал. Потом отстал. Ну и мы про него забыли.

Зато вспомнили кое-что поважнее.

Пока никто не видит, нарвали целый букет белых таких цветочков вроде ландышей. Они мелкие, но красивые.

Тим их понюхал – а они даже не пахнут. Вот он меня и спрашивает немного смущённо:

– Как ты думаешь, Алисе понравится?

– Любой подарок хорош, – говорю, – если он от сердца.

– От сердца корвалол помогает. Мне бы не помешал. Чего-то я волнуюсь, Макс, если честно. Мы ведь с Алисой ещё никогда всерьёз… не общались. Ну, в смысле вживую. Только в мессенджере. Ну и пару раз в торговом центре. Издалека. Она там с мамой была… помню, мы там сидели на лавочке рядом… сидели и молчали, чтоб не спалиться. Только сообщениями обменивались…

Ничего себе романтика, думаю. И ведь никогда он мне об этом не рассказывал.

Я бы точно не удержался.

В общем, ладно. Мокрые и усталые, добрели мы до длинного железного забора. За забором – коттеджи видны, один другого богаче. Пошли по навигатору дальше, к участку этой Алисы.

Подходим к воротам. А там заперто и переговорное устройство возле калитки приделано. И видеокамера висит сверху.

Тим эту свою лису в мешке прячет за спину, а сам кнопку жмёт.

– Кто там? – спрашивает голос Алисы.

И слышно, как кто-то за её спиной хихикает и перешёптывается.

– Это мы, – говорит Тим, а сам пытается улыбнуться. – Тимур и Макс.

– Пароль неправильный, – говорит голос. – Повторите попытку.

Тим на меня смотрит с недоумением. Я только плечами пожимаю. Откуда я знаю, как там они договорились.

– Алиса, – говорит он в микрофон. – Пароль: Алиса.

А из динамика – опять:

– Повторите попытку.

И опять смеётся кто-то. И музыка откуда-то доносится.

– Вот блин, – говорит Тим вполголоса. – Чего ей сказать-то? Макс, помоги.

Если уж он меня о помощи просит, значит, дело плохо. Значит, он вот-вот запаникует. Он так-то смелый, но с ним это иногда бывает. Ну, мне-то волноваться не с чего. Подхожу я к микрофону и говорю первое, что в голову приходит:

– Алиса! Миелофон у меня![3]

Тим от изумления чуть свою лисицу не выронил. А из переговорного устройства и вовсе какое-то хрюканье слышно, настолько они там… удивились.