Удивительные истории про собак, котов и даже хомяков

Вынырнув из липкой паутины печальных воспоминаний, Бим подумал, что он всё-таки мужчина, хоть и собачьего роду, и плакать, как девчонке, ему не пристало. Он пошмыгал чёрным мокрым носом и принялся наблюдать, что делается дома. Бим смотрел вниз, на плачущих Катю с Петькой, и немного грустил от того, что он не с ними. Конечно, на радуге ему очень понравилось, но ведь внизу остались те, кого любил он и кто любил его.

«О! Кошачьи миски закрыть забыли, ура! Вот почему у Пуськи с Люськой еда всегда так вкусно пахнет? Несправедливо. А они её вечно не доедают. Ничего, сейчас я за ними подчищу!» – обрадоваться было пёс, но потом вспомнил, что хвостатые подружки уже могут не опасаться его набегов. Бим, растянувшись на жёлтой части радуги, положил морду на лапы и снова стал смотреть на своих. Внизу надвигались сумерки. Первый вечер без домашнего любимца. Катя по привычке взяла поводок, а потом, зашмыгав носом, унесла его на балкон. «Надо же: у них – вечер, темно. А здесь – день, свет, ветерок приятный», – Бим задумался о странностях мира и не заметил, как задремал.

Проснулся он от ощущения чужого присутствия рядом. Вообще, он всегда спал чутко, никому незаметно мимо хозяйской квартиры прошмыгнуть не удавалось: Бим всех громко «сдавал». А тут, то ли от переживаний, то ли от боли, так измучился, что глубоко провалился в омут сна, и никак не мог из него выбраться. Когда удалось уговорить глаза открыться, Бим увидел, что рядом сидит чёрная кошка. Она задумчиво рассматривала пса, лениво помахивая кончиком пушистого хвоста. Зрачки янтарных глаз, то суживаясь до тонкой ниточки, то расширяясь, обдавали собаку холодным блеском. «Как это у них так получается? Кошки вообще существа странные, совсем на нас не похожие. Но ругаться я с ними не люблю, я ж сильнее. Вернее, не любил… Или всё-таки не люблю? Если меня нет, я же, наверное, ничего чувствовать не должен? Но я так же люблю хозяев и по-прежнему не люблю ругаться с кошачьими. Да, странная штука жизнь. Или не жизнь? А что тогда?» Бим всегда был философом, но на радуге его любовь поразмыслить расцвела пышными побегами. Наверное, неземной свет, щедро разлитый вокруг, весьма этому способствовал.

Из пелены размышлений его вырвал голос чёрной кошки.

– Здравствуй, – протянула она вальяжно и вместе с тем холодно.

– Привет, – радостно и миролюбиво застучал в ответ по зелёной дуге Бим.

Кошка помолчала, посмотрела вниз.

– Переживают, – полувопросительно-полуутвердительно протянула она.

– Угу, – скульнул Бим, мелко подрагивая. Эта привычка робко заявила о себе, когда он впервые зашёл в медицинский кабинет, пахнущий резко и незнакомо, и окончательно утвердилась после того, как в заднюю лапу вонзилась сотня игл. Правда, Катя утверждала, что их было всего четыре, но пёс был с ней не согласен, о чём громко заявил на все окрестности. С тех пор он всегда начинал дрожать, когда встречался с чем-то болезненным или сильно грустным.

– Лира, – с достоинством произнесла чёрная кошка, лениво махнув хвостом, что, видимо, означало у неё высшую степень дружелюбия.

– Бим, – с готовностью ответил пёс, изо всех сил колотя по радуге пушистым хвостом. Его он не без основания считал выдающейся частью своей привлекательной натуры.

– Знаю, – Лира роняла слова, как плохо закрытый кран – капли.

– Откуда? – удивился Бим. Он, конечно, знал, что ему посвящены стих, рассказ и повесть, но что об этом известно и здесь, пёс, конечно, предположить не мог.

– Вы читательница, то есть, почитательница? – с надеждой спросил прототип литературных творений, готовясь дать автограф. Правда, он не знал, как он это сделает, зато точно знал, что понаслаждаться славой у него точно выйдет.

– Щасссс! – фыркнула Лира. Подумав пару мгновений, она грациозно уложила хвост вокруг лап и снизошла до кратких объяснений.

– Хозяева наши дружили. К тому же здесь все всё знают про там. – Она слегка кивнула в сторону земли. – Привыкай.

– А, – догадался пёс смешанной породы, – ты та самая кошка, которая хозяйского сына от врача защищала?

– Догадливый, – мурлыкнула кошка, польщённая такой популярностью. – Как же его было не оберегать? Пришла, тычет в малыша какой-то блестящей кругляшкой, дышать громко заставляет, потом и вовсе заявляет: встань, а ему бедолажке так плохо было, он и лежал-то еле-еле. А она – встань! Совсем с ума сошла.

– Тогда ты на него забралась и лапой эту тётеньку, лапой! Смелая ты!

– Есть такое. Если не я, кто ещё Лёшку защитил бы? От людей в этом вопросе мало толку, особенно от родителей, – довольная Лира благосклонно взглянула на пса и, придвинувшись поближе, слегка лизнула в ухо.