Удивительные приключения дядюшки Антифера. Тайна Вильгельма Шторица: Романы

Вильгельм Шториц отлично умеет обращаться с холодным оружием. Капитан Харалан — не хуже. Он, не переходя в оборону, яростно атакует. И все же, парируя[673] выпад противника, получает легкое ранение в плечо. И стремительно наносит ответный удар. Трава на лужайке внезапно прилегает к земле. Раздается стон.

Совершенно очевидно, что не ветер примял траву, а невидимое человеческое тело, тело Вильгельма Шторица, насквозь пронзенное саблей. Брызнула ярко-красная кровь. И по мере того как уходила жизнь из невидимого тела, оно обретало реальные очертания и при последних смертельных конвульсиях[674] стало видимо целиком в мельчайших деталях. Капитан Харалан бросился к Вильгельму Шторицу:

— Мира? Где Мира, негодяй? Куда ты ее спрятал? Напрасно он кричал и теребил бездыханное тело своего лютого врага. На забрызганной кровью траве лежал труп с искаженным судорогой лицом, широко открытыми ненавидящими глазами, угрожающе сжатыми кулаками — труп зловещей персоны, носившей имя Вильгельма Шторица.

Глава XVII

Увы! Смерть взяла его слишком не вовремя — она убила всякую надежду отыскать Миру.

Капитан Харалан мрачно взирал на поверженного противника. Ужасаясь содеянному, он уныло махнул рукой и поплелся домой, чтобы сообщить родным о печальном обороте событий.

Мы с лейтенантом Армгардом остались в обществе неожиданно возникшего месье Штепарка. Стояла звенящая тишина, хотя сотни зевак теснились вокруг, пораженные случившимся.

Мертвое тело притягивало взгляды. Слегка повернутый на правый бок, в окровавленной одежде, с восковым лицом и полусогнутой левой рукой, все еще удерживая саблю лейтенанта в правой, Вильгельм Шториц был готов для могилы. И никакая нечистая сила не могла бы его спасти.

— Да, это он! — пробурчал детектив, пристально вглядевшись в мертвеца.

Агенты приблизились не без опаски. Они также опознали тело и констатировали смерть преступника.

Начальник полиции отдал приказ, и агенты бросились разгребать развалины в том самом месте, где перед гибелью Шторица камни и прочий мусор сами собой перемещались в пространстве.

Месье Штепарк объяснил:

— Из подслушанного разговора ясно, что здесь должен находиться тайник, в котором негодяй прячет заветное зелье. Я не успокоюсь, пока не обнаружу этот тайник и не уничтожу его содержимое, чтобы никому не повадно было. Пускай меня проклянет наука, но я хочу навеки похоронить дьявольское изобретение. Кроме зла, оно ничего не принесет людям.

В глубине души я одобрял намерения детектива. Я не мог не понимать, но великое открытие Отто Шторица представляет несомненный научный интерес. Хотя и не мог признать за ним никакой практической пользы и сознавал, что оно будет способствовать лишь развитию самых дурных человеческих наклонностей и страстей.

На месте раскопок вскоре обнаружилась небольшая металлическая плита. Под нею открылась узкая лестница, ведущая в тесный колодец.

Только я собрался спуститься, как вдруг меня кто-то схватил за руку и послышался жалобный голос:

— Пощадите! Пощадите!..

Оглянувшись, я никого не увидел. Плаксивый голос продолжал причитать.

Агенты прервали работу и вопросительно смотрели на меня. Встревоженный, я свободной рукой провел по воздуху вокруг себя и на уровне пояса нащупал жесткую шевелюру, а чуть ниже — мокрое от слез лицо. Похоже, на коленях стоял невидимый человек.

— Кто вы?… — В горле пересохло от волнения.

— Герман.

Невидимый слуга Вильгельма Шторица стал умолять, чтобы начальник полиции позволил ему выпить содержимое одного из флаконов и вновь обрести человеческую внешность.

Месье Штепарк пообещал удовлетворить эту просьбу, перед тем как уничтожить тайник. Но на всякий случай принял некоторые меры предосторожности, поскольку Герману надлежало выяснить свои отношения с правосудием. Детектив приказал четырем рослым помощникам стеречь невидимку. Те плотным кольцом окружили пленника, а мы вдвоем с месье Штепарком спустились по лестнице в погреб, который слабо освещался через открытый люк. На узкой полочке мы нашли ряд пузырьков с этикетками под номерами один и два.

Герман нетерпеливо потребовал флакончик под вторым номером, и начальник полиции подал ему такой. Мы стали изумленными свидетелями зрелища, к которому вроде бы уже должны были привыкнуть: флакон описал в воздухе дугу, затем опрокинулся, как если бы кто-то поднес его ко рту. Произошло чудо! По мере того как пузырек пустел, Герман возникал из небытия. Сперва появилась туманность, затем она стала на глазах уплотняться, и наконец полностью проявился облик того самого типа, который следовал за мной по пятам в день приезда в Рагз.

По указанию месье Штепарка остальные флаконы были немедленно уничтожены, пролившаяся из них влага быстро испарилась.

— Что теперь, месье Штепарк? — поинтересовался лейтенант Армгард.

— Я доставлю труп в ратушу, — заявил тот.

— У всех на виду? — удивился я.

— У всех на виду, — подтвердил детектив, — надо, чтобы весь город знал: с негодяем покончено!

— А потом его похоронят, — добавил Армгард.

— Лучше сжечь труп, а прах развеять по ветру. Так поступали с колдунами в средние века.