Удивительные приключения дядюшки Антифера

К пяти часам вечера в западной части горизонта появились хмурые тучи. Заходящее солнце отбрасывало сквозь узкие просветы между облаками снопы лучей, покрывая море золотистыми блестками.

Капитан Зо испытывал беспокойство — опытному моряку не нравилась погода.

— Ваша светлость,— сказал он,— эти низкие тучи предвещают сильный ветер… Может быть, даже бурю к ночи!… Островок — для нас плохая защита. До наступления темноты мы успели бы отойти от него миль на десять…

— Нас больше ничто здесь не удерживает,— ответил Камильк-паша.

— В таком случае поднимем якорь?

— А не следует ли еще раз проверить координаты?

— Нет, ваша светлость, в точности вычислений я уверен так же твердо, как в том, что я сын моей матери!

— Тогда снимайся с якоря!

Приготовления проделали быстро. Подняли якорь, поставили под ветер паруса и взяли курс на северо-запад.

Стоя у гакаборта[86], Камильк-паша смотрел на неизвестный остров, пока в неясном вечернем свете еще вырисовывались его очертания. Постепенно скалы исчезли в тумане. Но богатый египтянин знал, что найдет этот островок, как только захочет… а вместе с ним и зарытые сокровища на сто миллионов франков[87] в золоте, алмазах и драгоценных камнях.

Глава четвертая,

в которой читателю представляются два совершенно несхожих между собою друга — дядюшка Антифер и бывший судовладелец Жильдас Трегомен

Каждую субботу, часов около восьми вечера, дядюшка Антифер, попыхивая любимой короткой трубкой, переживал чувство сильнейшего гнева. А примерно через час, все еще багровый, но уже изливший злость на своего соседа и друга Жильдаса Трегомена, снова успокаивался. Что было причиной такой ярости? А то, что в своем старом атласе на одной из планисферных[88] карт, вычерченных по проекции Меркатора[89], он никак не мог найти то, что ему нужно.

— Проклятая широта! — восклицал он.— Чертова широта! Но даже если бы она проходила через пекло Вельзевула[90], я все равно должен проехать по ней из конца в конец!

В ожидании, когда сможет привести свой замысел в исполнение, дядюшка Антифер проводил ногтем по упомянутой широте. И вообще, вся карта, о которой идет речь, была истыкана карандашом и продырявлена циркулем, словно кофейное ситечко.

Широта, вызывавшая у дядюшки Антифера такое раздражение, была обозначена следующим образом на кусочке пергамента[91], своей желтизной напоминавшем выцветший испанский флаг:

«Двадцать четыре градуса пятьдесят девять минут (с. ш.[92])».

Под этой строчкой в углу пергамента красными чернилами написано:

«Настоятельно советую моему мальчику никогда этого не забывать».

И дядюшка Антифер неизменно повторял:

— Будь спокоен, дорогой отец, я не забыл и никогда не забуду эту широту!… Но разрази меня Господь, если я понимаю, для чего это нужно!

И сегодня, двадцать третьего февраля 1862 года, как всегда под вечер, на дядюшку Антифера нашел его обычный стих. Обуреваемый злостью, он выкрикивал проклятия, будто матрос, у которого выскользнул из рук канат, скрежетал зубами, разжигал раз двадцать свою потухавшую трубку, ломая при этом спичку за спичкой. Потом швырнул атлас в угол, стул — в противоположную сторону и в ярости бросил на пол большую морскую раковину, украшавшую камин. После этого он стал топать с такой силой, что задрожали потолочные балки, и голосом, привыкшим перекрывать грохот морского шквала, завопил в рупор из свернутого в трубку картона:

— Нанон!… Эногат!…

Эногат и Нанон, занятые одна — вязанием, другая — глажением возле кухонной плиты, поняли, что пора появиться и положить конец домашней буре.

Дядюшка Антифер был владельцем одного из лучших старинных домов в Сен-Мало[93]. Дом, построенный из гранита, выходил фасадом на улицу От-Салль. В каждом из трех этажей имелось по две комнаты, а крыша верхнего этажа приходилась вровень с крепостной стеной.

Взгляните на этот дом, с его крепкими гранитными стенами — их не пробили бы метательные снаряды прежних времен,— на узкие окна, перехваченные железными решетками, на массивную дубовую дверь, украшенную металлическими узорами и окованную железом. Стук висячего у двери молотка доносится до Сен-Сервана, когда дядюшка Антифер принимается в нее колотить. А из слуховых окошек под черепичной крышей то и дело высовывается подзорная труба отставного моряка.

Из этого строения, наполовину крепости, наполовину сельского домика, прилегающего к крепостной стене, которая опоясывает весь город, открывается великолепный вид: направо — Гран-бей, уголок Сезамбра, Пуант дю Деколле и мыс Фреэль, налево — плотина и мол, устье реки Ране, пляж Приёре близ Динара и даже дымчато-серый собор в Сен-Серване.