Удивительные приключения Яна Корнела

Ну, а что ему оставалось делать? Солдат, как свинья на убой, должен нажираться каждый день, — ведь он никогда не знает, кто и когда прирежет или приколет его. Есть-то мы ели, но чем мы могли заплатить за еду? «Как чем? — скажете вы. — Вам давали жалованье!» Но попробовали бы вы сами получить его. Полковая касса была нашим постоянным должником. А чего только не насулили нам при вербовке! Теперь же нас водили за нос россказнями о том, что повозки с жалованьем не успели, мол, дойти до полка, — тут уж ничего не поделаешь. Придется подождать, — говорили нам, — ведь терпение является высшей добродетелью солдата. Правда, штабным и строевым офицерам легко было быть терпеливыми, — ведь они регулярно получали свое жалованье. К тому же оно намного превосходило те жалкие гульдены, которые мы постоянно и напрасно ожидали.

На третий или четвертый день мы добрались после обеда до городка Илове. В его домах, избах и сараях разместилась основная часть нашего полка. Рота, в которой находились я, Мотейл и старший Картак, направилась дальше, к реке Сазаве, чтобы подготовить к утру переправу войска на другой берег. Наш вахмистр куда-то исчез, по-видимому, он незаметно улизнул в трактир; поэтому нас, новобранцев, вел туда опытный солдат Матоуш Пятиокий.

— Так наберитесь сил, — сразу же наставительно предупредил он нас. — Пойдем по сплошным лесным увалам и оврагами. Нужно добраться туда еще засветло.

Мы охотно повиновались ему, хотя были очень утомлены. То, что нам впервые пришлось оторваться от своего полка и идти незнакомой лесной дорогой в темноте, подгоняло нас более всего. Правда, нас было пятьдесят человек — тридцать мушкетеров и двадцать пикинеров, однако мы давно уже слышали, что в некоторых краях на солдат нападают вооруженные ватаги крестьян и как они мстят им за свои сожженные и разграбленные халупы.

— Любопытно бы знать, — говорю я Картаку, — что мы станем делать, если кто-нибудь выскочит на нас из чащи. Прежде чем я успел бы насыпать порох в мушкет, опереть его о сошки, зажечь и поднести фитиль, моя душонка давно бы уже стучалась в ворота рая. Мушкет — хорошая вещь во время битвы, но если на тебя кто-нибудь накинется из засады, то ты должен сначала хорошенько попросить его, чтобы он подождал, пока ты не закончишь все те приготовления, которым тебя обучили. Следовательно, мушкет не защитил бы тебя. Ну, а секира? Чего она стоит в сравнении с вилами и цепами крестьян!

— Я бы крикнул им, что я тоже крестьянин, — зал Картак.

Мотейл, шагавший впереди, услыхал этот разговор и, расхохотавшись, обернулся к нам:

— Ну и ловкач же ты! Твои слова обязательно растрогали бы их, и они сразу же бросились бы тебе на шею! Неужели ты не соображаешь, что для крестьян мы теперь только солдаты? Что у тебя теперь в руке? Кнут? Вожжи? Нет, мушкет! Так что же ты хочешь от них?

Мотейл был на два года старше нас и уже не был таким наивным простаком. Разумеется, он был прав. И мне вдруг стало грустно, что все так запутано на этом свете; возможно, что нам еще придется драться как раз с такими же людьми, как мы сами, и каждый из нас будет стараться убить друг друга.

Но зачем? Ради чего?

Край, по которому мы проходили, не вызывал у нас никакого воодушевления. Дорога, круто спускавшаяся вниз, вела нас через лес, который обступал ее с обеих сторон вплоть до самого подножия горы, и только тогда, когда высокие деревья стояли рядом с молодняком или кустарником, перед нами появлялись просветы. Кроме того, дорога частенько проваливалась либо в ложбину, либо в овраг, — словом, она напоминала огромную длинную западню, в которую мы спускались рядами, подобно крысам, бегущим по водосточной канаве. Ни для кого не стоило бы особого труда преградить нам путь или отрезать нас от своих.

Наконец дорога, заросшая травой, стала подниматься в гору. С обеих сторон появились просеки, и мы облегченно вздохнули. Впрочем, нам, уроженцам Подржипского края, казалось, что мы находимся сейчас среди настоящих гор. Разве может здесь протекать какая-нибудь река?

Однако, словно в ответ на этот вопрос, впереди раздался голос:

— Осталось идти уже немного, сейчас мы спустимся вон в ту долину и подойдем прямо к Сазаве.