Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека

Что он там наплел и что ему ответили, не известно, но через час красный, как рак, волостной комиссар явился к старухе с полицейским и десятком доброхотов из мужиков, набравшихся для храбрости и с дробовиками.

Старуха молча показала на самовар.

— Модуль-то, модуль эти конспираторы придумали по типу земного самовара, — шепотом сказал волостной комиссар. И внезапно рявкнул: — А ну, вылазь по-одному! — И наставил табельный бельгийский пистолет, известный в народе под названием «слуга демократии».

Первым из самовара выбрался пан Дыля. Ретивый комиссар всадил в него три пули, но пан Дыля только чихнул от пыли, подкрутил усы и сказал с иностранным акцентом:

— Еще раз такое себе позволишь, неучтивый житель Земли, взяточник и казнокрад, выверну наизнанку вместе с потрохами!

Комиссар затрясся, выронил оружие и пустился наутек, а за ним полицейский и доброхоты из числа высокосознательных при любой власти мужиков. Чосек лихо свистнул им вдогонку, и они прибавили скорости.

— Ничего, видимо, не выйдет, — вздохнул пан Дыля, продырявленный, как оказалось, всего единственный раз и то у самого ворота свитки. — Нашим новым комиссарам проще предложить страждущим пулю, нежели кусок хлеба и глоток воды!

— Пойдем, ребята, отсюда, — согласился Чосек. Но старуха внезапно уперлась:

— Куда же вы, куманечки, собрались? Не пущу! Да они припрутся сейчас с дарами, наши-от начальники, и станут мести лисьими хвостами! Видали, как улепетывали? Это же жабьи души: когда сильнее, сердце иголкой колоть будет, а если слабее, на брюхе поползет!..

Послушали они старуху. И точно: не прошло и часа, как на дороге показалась депутация во главе с волостным комиссаром, впереди которого шли девушки в национальных одеждах — несли хлеб-соль.

Войдя во двор к старухе, все почтительно сняли шапки, и комиссар начал (по бумажке) нетвердым голосом, путаясь и повторяясь:

— Дорогие инопланетяне! Мы рады приветствовать вас на гостеприимной земле нашей волости! Надеюсь, все вопросы будут решены мирно в свете указаний господина Музодвонова! Мы нуждаемся в присмотре со стороны цивилизованных существ и крупных капиталовложениях в наш кирпичный завод! Желательно в валюте и наличными! Сейчас мы предлагаем вам перейти в развернутый на базе моего личного дома профилакторий, позволив взять на некоторое время для исследований по линии наших заморских союзников модуль вашего спустившегося аппарата!

Гонзасек выступил вперед и сказал (с акцентом, разумеется, зная, как чувствительно ухо забитого народа к иноземному акценту):

— То, что мы здесь слышим, вынуждает нас стыдиться за тех, кто не чувствует позора своего положения! Вам нужны не капиталовложения в валюте, но память о том, что вы люди, потерянная ныне память. Вы должны вспомнить о собственном разуме и своей природной морали. Вот истинные двигатели всякого развития! Вы нуждаетесь в смазке заржавевших душ при помощи гордости и достоинства. Где честь, там и энергичный ум, а где энергичный ум, там и достаток!.. Основная часть прибывших на планету Земля пока находится на орбите и защищена от непосредственного наблюдения холодной плазменной оболочкой… Наш модуль, модифицированный под знакомый землянам са-мо-вар, потерпел небольшую аварию, но мы уже запросили необходимые блоки. Вы проявили такой интерес к модулю, что мы готовы его продать. Для расчетов с землянами, которые оказывают нам помощь. Нам нужно некоторое количество бумажек, называемых руб-ля-ми, хотя этот мусор не имеет непосредственного отношения к высотам развития.

— Десять тысяч? — волнуясь, предложил волостной комиссар.

— Это много или мало? — спросил Чосек.

— Через несколько дней мы добавим!

— Согласны, — сказал Гонзасек, переглянувшись с паном Дылей. — Но есть одно обстоятельство: модуль радиоактивен, грузить его необходимо при помощи робота. Впрочем, если у вас нет робота, мы погрузим его сами. Завтра. А пока пусть все живые существа удалятся на расстояние в двести метров. За исключением этой старушки: мы сделали ее нечувствительной к радиоактивным излучениям.

Толпу тотчас выдуло со двора, — она остановилась полукругом метров за триста.

Комиссар отвел «инопланетян» в свой дом, где они привели себя в порядок, плотно поужинали и легли спать.

Ночью разразилась гроза. Случился ужасный ливень. Пан Дыля растолкал друзей и сказал:

— Чует мое сердце, ребята, что завтра нас возьмут тепленькими. Сюда едет высокое начальство с большой свитой. Пора сматывать удочки!

Так они и поступили, прихватив с собой хороший запасец снеди.

Вокруг дома шныряли доверенные лица местного комиссара, но провести их не стоило большого труда.

— Зайдем к старушке, оставим ей кое-какую сумму, — предложил Дыля.

Они зашли к старухе и дали ей половину из полученных денег.

— Мне жаль расставаться с вами, товарищи, — сказала, посмеиваясь, старуха. — Чует сердце, не видать мне больше моего самовара. Но черт с ним, с самоваром, прибавил бы только случай ума нашему новому начальству!

— Не уверен, — сказал Гонзасек. — Прощай, мамушка, может, и свидимся еще!..

И приятели скрылись во мраке ночи…

В гостях у Минервы