Удивительные приключения запредельно невероятной, исключительно неповторимой, потрясающей, ни на кого не похожей Маулины Шмитт. Часть 1. Мое разрушен

Коробки в своей комнате я распаковывать не стала. И не стала дружить с этими жабами и пиявками из нового класса. Они меня не интересуют. Некоторые на вид вполне ничего, другие скучноваты, одни заговаривают со мной, другие просто пялятся, одни что-то спрашивают, другие рассказывают о себе, некоторые тайно покуривают, другие ходят на верховую езду, одни пьют колу, другие – молоко, у одних есть фирменные шмотки и мобильники, у других нет. Но мне все они неинтересны, знать ничего о них не хочу. Не нужны мне новые друзья, ведь, если захочется, можно просто сесть на велик и через полтора часа рядом со мной будут мои настоящие друзья, делов-то.

Я хожу в эту школу, сижу в этом классе, что-то пишу в тетради, слушаю учителей, но на самом деле – парю надо всем этим, меня тут ничего особо не трогает. Я знаю: вот-вот подует ветер и унесёт меня, я тут ненадолго, скоро снова буду там, где моё место – моё и мамы.

И вдруг в нашу пластмассовую дверь звонят. Мама как раз отпила кофе и от неожиданности поперхнулась. Я перестала жевать. Мы смотрим друг на дружку.

– Кто это? – спрашивает мама. Я пожимаю плечами.

Мама со стуком ставит чашку на блюдце (они не пластмассовые, мы привезли их с собой из Мауляндии), встаёт, как-то странно путается в собственных ногах, спотыкается и почти падает.

– Вот чёрт! – ругается она, кое-как умудряется сохранить равновесие и вылетает из кухни. Я смотрю ей вслед и слышу: открывается дверь, чей-то юный голос тихо и неуверенно что-то бурчит, потом радостный ответ мамы. Что они там говорят, не разобрать, и на секунду у меня мелькает надежда: а вдруг это Тот Человек с грудой бутербродов? Но тут я слышу, как мама зовёт:

– Паулина, это к тебе…

Перед дверью – долговязый нескладёха. Тот, с первого ряда, у которого прыщики на шее и солнечно-жёлтые зубы.

– Привет, – говорит он и при этом старательно смотрит в пол. – Я Пауль.

– Это что, шутка? – говорю я.

– Что?

– Что тебя Пауль зовут.

– Почему?

– Потому что я Паулина.

– Знаю, – говорит нескладёха, пожимает плечами и чешет в затылке.

Потом бурчит, обращаясь к коврику перед дверью:

– Да не, вряд ли шутка, мои родители же не знали, что мы встретимся.

– Что правда, то правда, – говорит мама с усмешкой.

– Может, ты лучше… – говорю я и глазами посылаю ей выразительный намёк на Истошный Мяв.

– Ах да, кофе-то мой остынет, – спохватывается мама, улыбается и исчезает.

Пауль то и дело поднимает взгляд на меня, на четверть секунды, не больше.

– Э-э-э-э… – мямлит он, – м-м-м-м, хм-м-м-м, ну-у-у, в общем…

– Валяй, выкладывай, – говорю я, – неохота целый день ждать.

– Ну, в общем… – говорит Пауль, – я на соседней улице живу…И как бы это… Я подумал… Ты же здесь новенькая… И я подумал… Подумал, я бы мог за тобой заходить… ну, чтобы это… идти в школу… вместе. Ну, вдруг…

– Пф-ф-ф… – выдыхаю я и приглядываюсь к дылде повнимательнее. Он стоит передо мной, как аист на снегу. Я пожимаю плечами: – Окей, секунду.

– Окей, ладно! – говорит Пауль.

Я поворачиваюсь и иду за рюкзаком и недоеденным бутербродом.

– До вечера, – говорю маме, и мама говорит:

– Да-да, до вечера.

Чувствую, что ей хочется ещё что-то сказать или спросить, и поэтому торопливо выхожу на улицу – к Паулю и к свежему утреннему воздуху.

Мы идем рядом, не говоря ни слова, и мне это даже нравится – ведь Пауль мог бы без остановки верещать, просто потому, что позвонил в нашу дверь, и раз мы почти не знакомы, он мог бы решить, что теперь нужно непрерывно болтать обо всём на свете, чтобы познакомиться. Мы просто шагаем рядом, как он сказал – вместе идём в школу, и это очень даже окей.

Вдруг я – неожиданно для самой себя – открываю рот:

– Ты не очень-то разговорчивый, да?

Пауль бросает на меня быстрый неуверенный взгляд, потом ещё один и отвечает, чуть улыбнувшись (улыбка у него каждый раз как солнышко):

– Не, не особо.

Глава 8 Рецепты на все случаи жизни

Мама приоткрывает дверь, просовывает голову в щель и спрашивает, с чего это я заделалась такой домоседкой.

– Потому что у нас теперь нет сада, – отвечаю я.

– Но улица-то есть, – говорит она. – Тебе разве не хочется разузнать, как тут и что?

– Времени нет. Я план сражения разрабатываю.

– Какого ещё сражения?

– Сражения, которое вернёт нам Мауляндию.

– Ах, Паулина, – говорит мама и гладит меня по голове, – я же тебе объясняла. Мы теперь живём здесь.

– Думаешь, до меня не дошло? – огрызаюсь я.

– Ах, Паулиночка, – качает головой мама, – попробуй посмотреть на всё с другой стороны.

– У меня уже есть одна улица, новой мне не надо, и друзья у меня есть, и школа, и класс, и моё королевство, оно тоже уже есть, всей этой тутошней ерунды мне не нужно. Тут одни сонные мухи живут, совы, жабы и старые бабуськи.

– Знаешь, – говорит мама, – а я кое-каких детей тут уже видела. Вот Пауля, например. Как он тебе? – и подмигивает. – Зря ты запираешься в четырёх стенах и впадаешь в мауланхолию. Выйди хоть разок на улицу, Маули-котаули, если нужно – устрой Истошный Мяв. Легче станет.

Я встаю, смотрю маме прямо в глаза, топаю ногой по идиотскому пластиковому полу.