Удивительный взгляд (ЛП)

— У меня нет времени беспокоиться о последствиях слишком долгого сна, — сказала София. Она взяла газету, сложила ее и вернула мистеру Ратлиджу. — Если это правда, что лорд Эндикотт убил Кинга в тюрьме, то мое заключение там может означать мою смерть. Мы должны найти Бейнса, и как можно скорее.

Сеси встала.

— Тогда начнем, — сказала она. — Софи, я постараюсь устроить тебя как можно удобнее. А вы, остальные, убирайтесь отсюда. Софи не нуждается в зрителях.

— Я должен остаться, — сказал мистер Ратлидж, — чтобы как можно скорее воспользоваться информацией, полученной от миссис Уэстлейк.

— Очень хорошо, — сказала Сеси.

— Но… — начала Дафна.

— Я буду в порядке, если все останутся, Сеси, — сказала София. — Но… может быть, в другом конце комнаты?

Она устроилась в шезлонге рядом с Сеси.

— Когда все это закончится, я не буду мечтать целый месяц, — тихо сказала она, заставив Сеси рассмеяться.

— Если тебе это удастся, я буду очень удивлена, — сказала она, и ее улыбка стала задумчивой. — Хотя и не так удивилась, как я, когда доктор Гарланд сообщила мне эту новость. Ты знаешь, что она сказала, что, вероятно, поэтому у меня так закружилась голова после того, как на меня напали? Ах, Софи, это так чудесно!

— Я так рада за тебя, дорогая. Это прекрасный ребенок.

— Конечно, это так! О, ты должна мечтать. У нас впереди еще столько месяцев, чтобы поговорить об этом!

София кивнула, закрыла глаза и погрузилась в сон. Это было так легко, в эти дни, со всей практикой, которую она получала, что иногда у нее были проблемы с нормальным сном. Это немного пугало ее, но мысль о том, что она отомстит лорду Эндикотту, удерживала ее в страхе. Сейчас у нее тоже не было времени на страх, потому что ей требовалось все внимание, чтобы узнать точное место, где Бейнс мог спрятать пресс.

Снова и снова она погружалась в сон, блуждая по сюрреалистическому ландшафту, пока не увидела что-то знакомое, а затем выныривала, чтобы дать место одному из своих помощников. К тому времени, как она закончила, она была измучена, у нее кружилась голова, и ее тошнило, и она была готова к настоящему сну, но оставалось сделать одну вещь.

— Я постараюсь увидеть место, где скоро будет печатный станок, и надеюсь, что смогу также узнать, когда он будет там, — сказала она. Казалось, у нее не было сил подняться. Что ж, сон не требовал, чтобы кто-то стоял. Остальные собрались вокруг нее, глядя на нее сверху вниз, пока она не почувствовала себя так, словно была окружена гигантскими статуями, нависшими над ее лежащим телом.

— Это может подождать до завтра, — сказала Сеси. — Ты выглядишь так, словно вот-вот потеряешь сознание.

Она вглядывалась в их лица, пока не наткнулась на лицо мистера Ратлиджа, которое ничего не выражало.

— Ты знаешь, что я должна сделать, — сказала она ему.

Он кивнул.

— Миссис Барэм, завтрашний день может принести все, что угодно. Я понимаю ваше беспокойство, но я думаю, что миссис Уэстлейк знает об опасности.

Сеси выглядела ужасно измученной.

— Последний раз. Я обещаю, — сказала София. Сеси наконец кивнула. София закрыла глаза и подумала: «Покажи мне пресс» — и снова погрузилась в сон.

Она так привыкла видеть Бейнса в этих снах, что удивлялась, когда его не было видно сразу. Печатный станок занимал место в углу безликой комнаты, его паучьи конечности разбрасывали листы банкнот во все стороны, где они исчезали, прежде чем упасть на землю. Операция лорда Эндикотта становилась все более эффективной. София медленно повернулась и увидела, что Бейнс стоит позади нее, его красивое лицо уже начало расплываться. Как странно, что так много злодеев из этой сказки выглядели как люди, с которыми хотелось бы сидеть рядом за обеденным столом, но в душе были злыми и уродливыми. За ним находилась вторая дверь сна. Она поспешила мимо него и приложила ладонь к двери.

Комната за ней была расплывчатой и невыразительной, но в одном углу стоял пресс, а в другом — Бейнс, теперь более солидный, и еще одна дверь из сна. София огляделась в поисках обычной двери, пусть даже не более чем контура, который мог бы связать эту комнату с внешним миром, но ничего не увидела. Она потерла виски или попыталась это сделать; она была такой же бесплотной, как и все остальное во сне, и сказала себе, что ее тело во сне ничего не чувствует, не говоря уже о головной боли, которую ее живое тело испытывало весь день. Она подошла к двери сна и прошла через нее. Пресс, Бейнс, дверь сна, но комната была тверже и четче очерчена, и в стене была еще одна, обычная дверь, ее резная лепнина так хорошо выделяла ее из слегка туманных стен, что она легко открыла ее, а затем выскочила через нее, прежде чем та успела исчезнуть.