Удивительный взгляд (ЛП)

Она посолила яйцо и снова откусила его. Один шаг за раз. Сначала записи, и, если повезет, больше людей лорда Эндикотта. У нее была уверенность, которой не было с тех пор, как ее исключили из Военного Министерства. Странно, как это надломило ее веру в себя даже в тех моментах, в которых она не ожидала. Что же, она больше не чувствовала себя слабой. Она была готова принять любой вызов, что может встать между ею и достижением ее цели.

Глава восьмая, в которой обсуждается охота

— Тебе больно, Сесси, — пробормотала София. Шум толпы вокруг вряд ли позволял слышать их, но София продолжала говорить тихим голосом. Альмак был слишком людным местом для подобного разговора.

— Я чувствую себя очень хорошо. — Возразила Сесси, смотря куда угодно, только не на Софию. — Думаешь, леди Хатвелл здесь? Я не разговаривала с ней несколько недель, и она, должно быть, чувствует себя забытой.

— Твои губы побледнели, а на уголках глаз появились морщины. Ты не в порядке. Позволь проводить тебя домой.

— Странно, но обсуждение литературы, в какой-то степени, не такое же, когда ты делаешь это по сети. — Происзнесла Сесси. — Мне бы хотелось узнать ее мнение о новой колеции очерков Бэйквелла. Я полагаю, его доводы о том, что король Стюарт поддерживал Говорящих, чтобы сохранить их власть, преувеличены. Хотя то, что королева Анна имела свою приличную сеть, не являясь Говорящей, было правдой.

— Сесси…

— София, не надоедай. Я на самом деле отлично себя чувствую.

— Ты не…

— Ну и что, если нет? — Сесси наконец посмотрела на Софию. — Я отказываюсь быть инвалидом, София, и если я решила потерпеть незначительную боль, это мое дело.

— Незначительная боль превратится в большую…

— Простите, госпожа Уэстлейк, но не будете ли Вы так любезны подарить мне следующий танец? — мужчина, обращавшийся к ней, был низким и белокурым. София вспомнила его лицо, но не его имя. Она подавила свое раздражение, вызванное его вмешательством, и улыбнулась ему.

— Конечно, — ответила она, — Сесси, я…. - она повернулась к подруге и увидела, что та пошла к толпе, разговаривая с женщиной, чьи яркие рыжие волосы создавали впечатляющий контраст с брюнетками и блондинаками, окружающими их.

София сжала зубы. Сесси была заключена в доме на протяжении восьми дней, и долгое заточение сделало ее неспокойной и злой на свое слабое здоровье, и, следовательно, привело ее к саморазрушительному поведению. Такому, как — изнурение себя выходами на публику, не смотря на понимание, что это усугубит ее боли намного больше, чем если бы она болела дома. Софию всегда разрывало от сочувствия к ситуации Сесси — она знала, что, вероятно, будет обижена на свою судьбу так же, как подруга, а вернее, разочарована тем, что Сесси часто отказывается быть осторожной с вещами, которые ее ограничивают.

София повернулась, чтобы обратиться к своему партнеру, отчаянно пытаясь вспомнить его имя, и обнаружила себя лицом к лицу с лордом Эндикоттом.

Она не смогла сдержать вздоха удивления, а он широко улыбнулся и сделал поклон.

— Надеюсь, что этот танец наш. — Сказал он.

— Я… нет, господин, я обещала его другому. — Ответила она, но мужчина лишь весело покачал головой.

— Я сказал тому джентельмену, что Вы согласились на танец со мной, и что Вы с радостью выполните свой долг позже. — Ответил он, и его улыбка становилась все шире до тех пор, пока его лицо, казалось, не разорвется на две части. — Он оказался очень понятливым.

— Вы так нахальны, господин. — Произнесла София. Ее сердце билось слишком быстро, бешено, и ей хотелось зарядить ему пощечину. — Я ни на что такое не соглашалась.

— Прошу прощения за свою дерзость, но я не мог ждать следующего танца, чтобы насладиться Вашей компанией. — Ответил он, протягивая ей руку. Его улыбка была невинно добродушной, так если бы он на самом деле заботился о ней. — Хотя, Вы, конечно, свободны отказать мне. Никто не смотрит на нас здесь, в центре комнаты.

В висках сильно застучало. София быстро осмотрелась вокруг. Конечно все смотрели на них. На него — потому что он был красив. На нее — из-за мерзких перчаток, которые теперь, должно быть, стали таким же маяком, как и волосы рыжей женщины. Она приняла его руку. Он — твоя добыча. Ты уничтожишь его. Два танца — это ничто.

Этой мысли было достаточно, и когда началась музыка, она посмотрела ему в лицо и сумела подарить ему искреннюю улыбку. Более того, ей было приятно видеть, как его дружелюбное выражение лица дрогнуло, совсем немного, так, что лишь она одна могла это видеть.

— Вам все еще нравиться Ваше прибывание в Лондоне, госпожа Уэстлейк? — сросил он.

— Нравится. — Ответила она. — Удивлена, что Вы еще здесь, ведь мне сказали, что сейчас лучший сезон для охоты. Или Вы не охотитесь?

— Не в этом году. Предпочитаю удовольствия Лондона. И Вашу очаровательную компанию.

— Я думала, охота очень возбуждает. Изучая, где будет твоя жертва, зная ее движения, затем загоняя ее… Вы считаете, что преследование более захватывающе, чем само убийство?