Удмурт из Медельина

Вряд ли у нас будут дети. Хотя… было бы лучше, если бы она нашла себе наркомана? Она из трущоб, нормального парня ей будет трудно найти. Здесь на таких не женятся, еще и на журналистках — слишком самостоятельная.

Я повернулся, чтобы открыть дверь и выйти и увидел человека с пистолетом.

…

Человек с пистолетом — это был Слон, он каким-то образом проник в гараж и видимо прятался за колонной. Вид у него был какой-то странный — бледный как смерть, в одежде явно с чужого плеча. Пистолет он держал стволом вниз, не направляя на меня.

— Какого хрена? — выругался я, открывая дверь.

— Ты один?

— Да, черт возьми, один.

— У меня … проблемы.

— Слон, последний человек в этом мире, который будет решать твои проблемы, это я… Э-э, что с тобой?

Слон пошатнулся… но оперся о колонну и остался стоять.

— Ничего, — через силу улыбнулся он, — все в порядке.

…

Если у вас проблемы — то любую помощь вы можете получить в трущобах. Если знаете, как себя вести и что говорить…

Слон лежал на столе в подсобке местной аптеки, провизор продувного вида по имени Серхио, он же подпольный врач, зашивал Слону рану, а я стоял с пистолетом и смотрел то на Слона, то на улицу, где стоял мой БМВ. Такую машину могут угнать за минуту, если, конечно, сообразят, что БМВ просто так не появляется в трущобах.

Трущобами были густо обсыпаны склоны гор, сами по себе они были не очень то страшными. Современная трущоба — это уже не хижина из картона, это самодельный дом из дешевых пеноблоков в два-три этажа, на первом гараж или лавка. Трущобность тут, скорее, в том, что на такие дома нет никаких документов, и за коммуналку они не платят — государство даже не пытается собирать здесь какие-то налоги или платежи — проще оставить этих людей в покое. С преступностью тут тоже не так плохо как кажется — грабят чужих, своих не трогают, за своих потом придется отвечать. Государство постоянно придумывает какие-то программы по социализации трущоб — например, строит библиотеки, провели линию наземного метро и пустили канатную дорогу, которой в основном пользуются туристы, чтобы посмотреть на трущобы сверху. Но получается плохо, потому что жизнь здесь — это образ жизни. Крестьяне, пришедшие в город, но так и не ставшие горожанами, перебивающиеся случайными заработками, считающие что если ты украл — это хорошо, а если у тебя — то плохо; они не хотят менять свой образ жизни здесь, если им надо что-то изменить — они уезжают в США нелегалами. Здесь вербует пехоту мафия, отсюда — вырываются немногочисленные счастливчики — те, кто вырвался, уже не ездят сюда, не навещают родных и друзей. В полицию тут не стреляют, как раньше, но что бы ни происходило под окнами, никто не снимет трубку и не вызовет полицию. Здесь со всем разбираются сами. Потому и Слон, получивший пулю, здесь получит помощь за наличные, и никто не задаст ни одного лишнего вопроса. Два синьора на дорогой машине и один раненый — все понятно.

Зазвонил телефон. Лара… черт я и забыл про нее.

— Лара, милая…

— Да пошел ты!

Бросила. В принципе — она права. Так нельзя.

Набил СМС — срочное дело, люблю. Когда отправлял — заметил, что местная детвора уже занялась машиной.

— Эй! А ну пошли!

Увидев человека с пистолетом — пацаны дернули врассыпную.

…

— Что с ним?

Серхио пригладил короткие, бандитские усики.

— Две пули. Одна вскользь, другая серьезнее.

— Насколько?

— Лучше бы ему отлежаться несколько дней. Может быть загноение. Сами понимаете, синьор, наш климат…

— Целокс использовали? Есть он у вас?

— Обижаете, сеньор.

— Не обижу, — я достал деньги. — Сколько? И есть ему можно?

— Можно, синьор. Если в долларах, то пятьсот.

Это было много — но не в этой ситуации.

— Вот, держи.

— Дальше по улице. Там автомобильная мастерская, всегда открыто. Рядом дом — можно и комнату снять и накормят.

— Благодарю.

Серхио похлопал по карману.

— Такая благодарность мне нравится, синьор…

…

Поскольку ждать было некогда, да и смысла не было — взял дежурные блюда table d’hot — куриный суп ахиако с кукурузой и обычные мясные эмпанада — тоже на кукурузных лепешках. Стоит это все недорого и очень сытно — пища бедноты.

Слон из машины не показывался. Его пистолет я забрал себе. Интересная, кстати, машинка — Глок-19Х, версия для армии США, которую армия США покупать не захотела. Что на черном рынке, что на официальном — уходит, как маленькие хлебцы.

— Вот, держи, — я сел в машину. — Жрать тебе можно, я выяснял. Давно не ел?

— Два дня, — Слон принялся за еду.

Я присвистнул, подвинул ему и свою порцию.

— Нормально. Ну, давай, ешь тогда и мою. Я уже сыт. Тобой по горло…

…

Слон ел полчаса. Съел все, сыто откинулся на заднем сидении. Что касается меня, — то я слушал какую-то местную радиостанцию и думал — за что это мне? Бабушка в таких случаях говорила — наливают, как богатому.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Сможешь отправить меня из страны?

— Наверное, смогу, — не удивился я. — В Африку поедешь[4]?

— Да хоть в Антарктику, — сказал Слон. — Лишь бы свалить.

— Привалило? Рассказывай

— Тебе оно надо?

— Надо же мне знать, во что я влезаю, хотя бы примерно. Кстати, а почему ты в посольство не идешь? Или на конспиративку?