Удовольствие во всю длину

Мы заходим с улицы в «Блинбург» – так упрямо называют это бистро Марат с Оксаной – и садимся в самом конце зала в пустом закутке. Валяется какой-то мусор, на столе оплавленный воск, на стульях крошки. Возьми другой стул, говорит Оксана. Марат говорит, смотрите какой уваристый борщец, ложка стоит. И правда, пластмассовая ложка стоит. И у меня стоит, – говорит Оксана. Однако, – удивляется Марат. Представляете, меня в рецензии назвали девицей неопределенных лет, говорю я. Это как так, спрашивает Марат. А вот так, я достаю вырезку: «Повесть В, героиня которой грациозно грызет ногти, а потом садится в конце на шпагат, приводит в недоумение ужасным половым дисбалансом, все это скорей писала девица неопределенных лет, удивительно только, что у нее имя В.» Это, спрашивает Марат, женщина написала? Нет, какой-то Всеволод… Тебе надо, говорит Марат, написать рассказ, как ты находишь его, чтобы набить морду, а он оказывается не мужчиной, а женщиной. Уже десяток рассказов набралось, говорит Оксана, самое время начинать рассылать по издательствам. Надо посылать в Москву, говорю я. Сразу в несколько мест. В начале, говорит Марат, надо посылать не сами тексты, а анонс, издатель прочитает анонс и нам напишет: нет, этого добра нам не надо, пришлите другое. Ну, мы сразу и пришлем уже нацеленно, какому-нибудь конкретному человеку. На мой текст, говорит Оксана, тоже вначале попросили анонс. Да, говорит Марат, так по-умному. Давайте пошлем «Собаку», говорит Марат, вот ты сорок четыре страницы прочитал за полчаса. Да, прочитал. Наверное, начиная с сорок второй, говорит Марат. Или давайте пошлем «Город». Нет, его надо сушить, говорит Марат, надо над ним еще работать. Мы ехали с Оксаной, говорит Марат, и как раз разговаривали о тебе. Ты правильно делаешь, что всегда заканчиваешь текст. Не получается повесть – делаешь рассказ. А я не могу ничего закончить. Всегда запал заканчивается после нескольких страниц. Но это честнее, говорю я, ты пишешь роман и бросаешь роман. А я обманываю всех и в первую очередь себя. Все равно, говорит Марат. Я не доедаю пельмени, оставляю их так в картонной коробочке, а рядом какая-то девушка в красном переднике в жирных пятнах ставит на столы стулья. Сколько уже времени? Начало десятого. Ну что, пошли?

Я возвращаюсь домой, еду в метро. В вагоне все люди молчат. У меня звонит телефон. Это Марат. Я согласен на двадцать процентов, говорит Марат.

Оксана Бутузова. История одной книги

(документальная хроника «Чемпионата» Марата Басырова)

Это будет бомба!

Далекой осенью 2002 года мы встретились с Маратом возле метро, и он сходу заявил: «Я придумал! Я наконец придумал, какой напишу роман!» Роман был тогда делом и смыслом его жизни, и спустя четырнадцать лет, поставив точку в конце своего единственного настоящего романа «ЖеЗеэЛ», он подвел ей итог: «Теперь можно и умирать». А тогда речь шла не просто о романе, а о целом коммерческом предприятии на футбольно-литературной основе с выходом на большие деньги и в большую литературу.

«Это будет бомба!» – заявил Марат, и пара его приятелей-болельщиков, по совместительству литераторов, подтвердили. Город тогда действительно болел «Зенитом», который рвался вперед к высоким целям, почти к таким же, как и Марат. Он уже подсчитывал прибыль с продаж, множил сотни на тысячи и сам возбуждался от результата. Теперь он болел за «Зенит» с материальным интересом, где каждый выигрыш прибавлял дивиденды.

«Я написал сегодня восемь страниц! Это мой рекорд». У него тоже были свои маленькие победы. Текст выходил легкий, упругий, как мяч, его можно было раскручивать в разные стороны, словно это и вправду была игра. Марат дал главному герою мою фамилию – говорил, так легче пишется. Ради такого дела я, конечно, готова была отдать и фамилию.

Половина была написана быстро, однако тема футбола неожиданно исчерпала себя. Марата это не смутило, он сделал кульбит и занялся клоунадой – ведь это тоже игра. Благо, у него был приятель из этой сферы, работавший с Гальцевым. Марат столкнул эти две разрозненные части, как две противоположные команды, между собой. Победила дружба, точнее, любовь главной героини.

Сама по полю бегала

Роман в итоге получился не такой сильный и цельный, как задумывался, да и не роман это был, а скорее повесть, но вера в успех не покинула автора. В глазах первых читателей уже наметилась борьба между двумя половинами «Чемпионата», двумя играми: футбольной и театральной. Кому-то нравилась одна часть, кому-то другая, и очень немногие видели логику в их соединении под одной обложкой.

Марат пошел по издательствам. И везде находил отклик. Повесть нравилась, с Маратом разговаривали, жали руку, просили писать, но «Чемпионат» не брали – это была не их тематика. Один редактор предложил добавить в концовку заявление героини о беременности…