Удушенный

Бесполезно отрицать мое физическое влечение к Ноа, но я могу сделать все возможное для Санти. Я многим ему обязана.

Я мило улыбаюсь ему и похлопываю по руке, надеясь успокоить. Его губы опускаются. Он, должно быть, обеспокоен, потому что ни одна из моих обычных тактик на него не действует.

– Ты моя младшая сестра, поэтому моя работа – защищать тебя. Будь осторожна, ладно? Я не могу все время за тобой присматривать. Особенно с кем-то вроде Ноа. В его спальне есть вращающаяся дверь и очередь.

Мое тело напрягается. Спасибо за напоминание. Ничто не сравнится с классическим мужчиной-шлюхой, который настолько застряла в своих привычках, что не может видеть прямо. Хорошо, что такие отношения не находятся на моем радаре.

– Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я делаю только хорошее, помнишь? – Я посылаю ему глупую улыбку.

Он ухмыляется моей милой глупости и притягивает меня в объятия, ограничивая мой запас воздуха.

– Я люблю тебя. Ты ведь это знаешь, верно? – Его грудь вибрирует, когда он говорит.

В ответ я сжимаю его объятия. – Конечно. Я тоже тебя люблю. А теперь пойдем веселиться!

🏁 🏁 🏁

Шикарное мероприятие, на самом деле, превосходит мою первоначальную идею спонсорской вечеринки. Я представляла, как старики потирают локти и болтают о своих акциях. Но все это гораздо больше. Мы входим в бальный зал, безупречно украшенный кристаллами и цветами, свисающими с потолка, официанты ходят с едой, а на нескольких столах расположены башни из шампанского. Я хватаю пару причудливых закусок, пока прохожу по комнате.

Многие шишки приезжают, чтобы пожать руку элите гонок. Но сцена включает в себя неограниченное количество алкоголя, приличного ди-джея и танцоров, спиралью спускающихся с потолка. Это больше похоже на переборщившую свадьбу, чем на гала-концерт для гонщиков. Ф1 – довольно модно, не буду врать.

Сантьяго неохотно оставляет меня на произвол судьбы после того, как его вызвал агент. Он бросает на меня предупреждающий взгляд, прежде чем уйти, но я отмахиваюсь от его беспокойства взмахом руки. Я следую его правилу не разговаривать с другими гонщиками. Но он не может винить меня, когда другие говорят со мной, потому что я не могу контролировать всех остальных. Лазейки делают жизнь интересной.

Я занимаю место в баре, когда появляется Тот, Кто Определенно Ничего Хорошего Не Замышляет, и садится рядом со мной. Его пьянящий одеколон закоротил мои мозговые клетки. Каким-то образом его волосы уже выглядят растрепанными, а галстук-бабочка криво лежит на отглаженной рубашке. Его непокорность вызывает улыбку на моем лице. Крепкие руки, которые час назад ласкали мой позвоночник, держат еще один стакан виски. Я сожалею, что посмотрела Ноа прямо в глаза, застигнутая врасплох проницательным взглядом его темно-синих глаз, обрамленных густыми длинными ресницами.

Простая улыбка, которую он посылает в мою сторону, тянет меня за нижнюю половину. Я не могу контролировать реакцию своего тела на него, особенно когда он смотрит на меня так, словно хочет поцеловать.

– Что такая красивая девушка, как ты, делает одна на таком мероприятии? – Голос Ноа звучит грубо, как будто он всю ночь выпивал на вечеринке – чувственно и хрипло одновременно.

– О, ты считаешь меня красивой. Как очаровательно. Санти оставил меня, потому что он занят тем, что целует задницу. – Я указываю пальцем с розовым ногтем на своего брата, который болтает с группой спонсоров.

– Более чем, – мегаваттная улыбка Ноа заставляет мое сердце сжиматься. Ну разве ты не умеешь обращаться со словами? – Ах, день из жизни знаменитости. Тяжелый крест.

Я хихикаю. – Сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к этому. Не могу представить своего брата знаменитостью. Так странно.

– На это нужно время. Подожди, пока папарацци не начнут преследовать его до такой степени, что он даже не сможет спокойно есть или ходить в туалет. Это место развращает лучших из нас, окруженное бесконечными деньгами, выпивкой, женщинами – да чем угодно. Игровая площадка для привилегированных.

Я поворачиваюсь к нему и смотрю на его одежду. Он носит смокинг, выглядя по-мальчишески красивым с гладкой материей, прилипшей к его телу. Мои пальцы дергаются от искушения пробежаться по его взъерошенным волосам, которые намекает на его буйство.

Но я этого не делаю, потому что это разрушит мои усилия быть хорошей.

– Это место изменило тебя? – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал нейтрально, не выдавая никаких чувств. Он последний человек, с которым Санти хотел бы, чтобы я общалась.

Его взгляд становится жестким. – Я родился в нем. Сын легенды и все такое. – Он закатывает глаза. – Так что технически нет, поскольку это все, что я когда-либо знал. Нельзя быть испорченным тем, что создало тебя.