Уэлихолн

Мистер Колдрон поднялся, но стоило ему оказаться на ногах, как от всей его решительности не осталось и следа. Босс недавно ушел, и настроение у него было не из лучших. А у него, Боула Колдрона, эсквайра, еще отчет недоделан… Стоит ли эта странная мисс Кэндл, которой совершенно наплевать на заботы деловых людей, того, чтобы бежать за боссом и разыскивать его по всему городу? И еще, возможно, угодить при этом под дождь! Да, она является сюда и начинает дергать им, как ей вздумается, но какова все-таки срочность? Или это может немного подождать… Что ж, пожалуй, ничего страшного не произойдет, если он все же сперва доделает отчеты…

— Да, — уверил он себя. — Ничего страшного не произойдет.

В гостиной Крик-Холла горел камин, на каждом столике стояли канделябры с десятками свечей, хозяева зажгли все лампы, а под потолком висели светящиеся шарики.

И все равно было темно. Быть может, так казалось из-за мрачных нарядов гостей или из-за позднего дождливого вечера за окном, который будто пытался пролезть в дом. Но скорее всего, обстановка в гостиной выглядела зловещей и мрачной сугубо для Виктора, который бродил среди этих чужаков, никем не узнаваемый, ни с кем не обменивающийся даже парой слов, никем не замечаемый.

Собственная незначительность Виктору сейчас была только на руку. В среде репортеров, ведущих журналистское расследование, незаметность ценится превыше всего, и шанс оказаться там, где на тебя не обращают никакого внимания, выдается очень редко. Виктор не мог его упустить: он слушал, глядел и подмечал. И то, что он видел, ему не нравилось, более того — оно его пугало. Как пугало старую госпожу Джину Кэндл электричество. К слову, именно из-за этого в Крик-Холле до сих пор было только газовое освещение.

Виктор вдруг поймал себя на мысли, что никогда раньше не задумывался о том, как же в таком случае работают холодильник или радиоприемник. Что ж, теперь он знал. Чтобы сохранить колбасу в холоде или послушать любимое радиошоу, маме не нужно электричество.

В гостиной собралось столько народу, что Виктору порой приходилось протискиваться. В некоторых из присутствующих он узнавал дальних родственников, но никакого воодушевления от подобных встреч не испытывал. Виктор чувствовал себя среди всех этих людей неуютно, неловко и неуместно. Плохое настроение усугублялось тем, что у него был всего один костюм — темно-зеленая тройка, в которой он приехал, в то время как гости разоделись, как на бал.

Когда они с Кристиной вернулись домой, сестра велела ему ждать здесь и проследить, чтобы никто не занял «своей наглой гостевой тушкой место для славного малыша». Сама она тем временем собиралась спросить у мамы разрешения собрать свою «расчудесную» покупку в гостиной. Виктор уже начал было спорить, но Кристина, не желая ничего слушать, заявила: «Ты обещал помочь, так что только попробуй улизнуть, мистер Ленивый Ускользун!» — и убежала на кухню. Разрешение спрашивалось уже больше часа…

Именно так Виктор и оказался брошен и забыт в море чужих бесед, сигарно-сигаретного дыма и хриплого, каркающего смеха. Злясь, как это часто случалось в последнее время, на весь проклятый мир, он застыл у камина в полном одиночестве, протянув руки к огню.

Над головой невысоко висел один из этих странных светящихся шариков…

Виктора вдруг заинтересовал вопрос: а что случится, если дотянуться и ткнуть в него? Не упадет ли он тогда на кого-нибудь из этих гостей? Важности и напыщенности у кого-то из них в таком случае точно поубавится — может, тот даже, глубоко оскорбившись, отправится в свою комнату и вечер (лично для него, Виктора) будет не так сильно испорчен…

Виктор в тот момент еще не знал, что для него вечер испорчен не будет. Поскольку этим вечером он умрет. Да, все верно: умрет.

Сам бы он, не без доли фатализма, посчитал, что лучше и быть не может: отправиться на покой, перестать испытывать боль и ненависть к той, которая совершила столь немыслимую подлость. Лучше бы она переехала его машиной. Лучше бы удавила его во сне. Лучше бы… Да что угодно лучше, чем наблюдать самодовольную рожу кузена Сирила, расхаживающего повсюду и рассуждающего на всю гостиную, как ему повезло и как он счастлив, при этом не упуская случая упомянуть, что когда-то его невеста бросила его кузена-неудачника Виктора, который «только что был где-то здесь. Вы его не видели? Такой неприметный хлыщ в нищенском зеленом костюмчике…».

Да, знай Виктор, что его вскоре ждет, он бы не сомневался: это лучший вечер, чтобы сбежать от всего, что его окружает и что он так ненавидит. Но он не знал. Он ненавидел Сирила, ненавидел его близняшку-подпевалу Мими, ненавидел Сашу. И с ненавистью глядел на висящие над головами гостей стеклянные шары, рассеивающие теплый рыжеватый свет.

Шары эти висели сами по себе — никаких нитей. Виктор решил, что к этому приложили руку фокусники Петровски, хотя, быть может, во всем виноваты и… ведьмы. Он уже ни в чем не был уверен. Кроме разве что того, что еще пару дней назад он ни за что не поверил бы даже в само существование ведьм.