Уездный город С***

— Попросите, пожалуйста, вон того господина вернуться на «Взлёт» за помощью, всё одно он здесь сейчас не проедет. Пусть пришлёт костоправа, кого-нибудь из заводской охраны и сообщит о происшествии в полицию, скажет — совершено нападение на служащих сыска, но жертв нет.

Шофёр не стал спорить и поручение отправился выполнять явно в охотку: первое потрясение прошло, и мужчина был рад разнообразию, а главное, возможности поделиться переживаниями и новостями с новым, неосведомлённым человеком.

Титов же, сплавив постороннего и разумно предполагая, что быстро тот поручение не выполнит, сосредоточился уже на девушке. Тяжело припадая на больную ногу, доковылял до вещевички. Осторожно взял маленькие изящные ладони в свои, поднёс к губам, дохнул, согревая совершенно ледяные пальцы.

— Испугалась? — тихо, мягко спросил он, и Аэлита медленно кивнула, не сводя с лица поручика зачарованного взгляда. — Всё хорошо, всё обошлось, — также ласково добавил он, коснулся кончиков пальцев губами, заодно аккуратно прибегая к собственному дару, чтобы оценить, насколько сильно пострадала девушка, и по возможности подлечить.

— Что это было? — шёпотом спросила она.

— Понятия не имею, но очень хочу выяснить, — хмуро ответил Натан, продолжая поглаживать руки девушки. Для лечения это было не нужно, да и для успокоения, кажется, тоже; зато это было приятно. Пальчики тонкие, хрупкие, почти детские, кожа нежная и пахнет, несмотря ни на что, розовым мылом… Не удержался, вновь поднёс к губам. — Может быть, вас усадить в автомобиль? Отдохнёте, успокоитесь толком, а я пока осмотрюсь и подумаю, откуда могло прилететь… то, что прилетело.

Брамс вновь рассеянно кивнула, но через мгновение решительно нахмурилась и упрямо тряхнула головой. Девушке вдруг стало стыдно: поручик едва на ногах стоит, не ходит — ковыляет, и её ещё успокаивает, а она ведёт себя, как… как… Как барышня кисейная!

Да и сила живника, конечно, помогла успокоиться и взять себя в руки. А может, не столько она, сколько горячие ладони и ласковый взгляд тёплых карих глаз…

— Я всё-таки попробую, если флейта цела и саквояж тоже.

— Уверены? — чуть нахмурился Натан.

Девушка снова решительно кивнула, и мужчина, еще раз поцеловав её пальцы, нехотя выпустил их.

…Когда, встревоженные звонком Федорин с Никитиным примчались на место, картина им предстала запоминающаяся. У обочины — почти новый «бычок» с помятой мордой, к заднему колесу которого привалился «Буцефал» с малость погнутым рулём. Следом вдоль дороги стоял легковой автомобиль и, чуть дальше, мотоплатформа — простое как дубина и столь же примитивное средство, на каких по обширной территории «Взлёта» перевозили из цеха в цех небольшие грузы, а вместе с ними порой и рабочих. Четыре колеса, плоская поверхность без ограждений, единственное, не закрытое даже от ветра сиденье для водителя, маломощный движитель под ним, небольшой руль на высоком штыре колонки да пара длинных рычагов — вся техника.

На борту мотоплатформы сидела Аэлита, укутанная брезентовым чехлом не иначе как от самолёта. Вещевичка сосредоточенно хмурилась, неотрывно наблюдая за стоящим в паре шагов Титовым, который, энергично размахивая одной рукой, обсуждал что-то со светловолосым, полуседым, неприметной наружности мужчиной лет пятидесяти. Рядом с девушкой прислонился к платформе пожилой тип в длинном тёмном плаще и белой докторской шапочке, который посматривал на поручика с явным неодобрением.

Сам же Натан выглядел особенно жалко: без кителя и рубашки, в порванном нательном белье, частью туго забинтованный, с одной рукой на перевязи. В прорехах штанов тоже виднелись бинты, а на плечи был накинут старый, с чужого плеча, засаленный и кое-где даже прожжённый ватник. Чуть помятая, мокрая и местами грязная фуражка сидела криво, набекрень.

— Ну, хорош! — насмешливо присвистнул Федорин, окидывая поручика взглядом. — Ты ж на ногах едва стоишь! Что тут у вас случилось? Здравствуйте.

— Вот, может, вы на него повлияете как сослуживцы? — спросил мужчина в докторской шапочке. — Ему хоть день бы отлежаться, пока без ноги не остался! А то, вишь ты, чудом без переломов обошёлся и уверовал в свою неуязвимость…

— Попробуем, — хмыкнул Федорин.

Все представились. Светловолосый оказался Русаковым Романом Анатольевичем, начальником службы безопасности «Взлёта», до которого сыскари не доехали всего ничего, а второй — дежурным доктором оттуда же.

Вскоре Титов убедил Русакова собрать нужные сведения об интересующих полицию людях, и тот вознамерился отбыть обратно на «Взлёт». Он выпустил из машины сидевших там шофёров — хмурого и недовольного водителя «бычка» и довольного жизнью сухощавого типа, который на мотоплатформе привёз доктора.

Натан в горячке рыпнулся было позвать Брамс и сесть в машину к Русакову, но Федорин, молча стоявший рядом, с ухмылкой подхватил оступившегося на первом же шаге начальника под локоть и протянул насмешливо: