Уездный город С***

Про способности навьев староста мог порассказать многое, но не про всех. Чудь подгорная свои таланты скрывала весьма старательно, да и про чужаков, сидов, язычник знал не так много. Единственно уверял, что общим почти для всех них являлось умение заморочить человека. Слабейшие просто заставляли не видеть себя, а вот на что были способны сильнейшие — оставалось только гадать. Например, тот же бука легко заставил Натана с Аэлитой заблудиться, а он хоть и не мелкий вредитель, но всё равно тварь не такая уж могущественная. И если на русской земле обитали смертельно опасные существа вроде вия, убивающего одним взглядом, наверняка и у соседей имелись свои чудовища, и уж вряд ли сюда прибыл бы какой-то кроткий агнец. Для подробностей же требовались хоть какие-то детали описания этого существа, а ими Титов не обладал.

Староста также не знал, как можно пригласить для разговора определённого навью и как вообще заставить его явиться; сам бывший историк общался с духами, которые были привязаны к определённым местам обитания — с домовыми, с лешими, с русалками и водяными, — а они были существами более простыми и сговорчивыми, нежели дивь. Но Рогов предположил, что у середника проблем с этим не возникнет: навьи в Явном мире, по его представлению, должны были слушаться посредника беспрекословно, и потому он советовал просто попытаться приказать.

Остров Титов покидал в задумчивости, в неопределённых чувствах. С одной стороны, он ждал чего-то большего, уж слишком значительной, огромной казалась недосказанность в прошлый визит. Но с другой — Рогов и так рассказал немало, и если бы Бобров не решил проявить снисходительность, всё это имело шанс стать подлинным откровением.

Аэлита же давно забыла о своём желании взглянуть на остров язычников, да и старосту с его рассказами выбросила из головы, стоило тому пропасть из виду. Гораздо больше занимала её сейчас новая идея: попытаться привязать мистические и очень расплывчатые понятия Яви и Нави к действительности с помощью сложных пространств «воображаемой» геометрии. На то, что для большинства людей сказочное объяснение как раз было куда проще и правдоподобнее тех теорий, к которым намеревалась обратиться Брамс, вещевичке тем более было плевать.

Да она и про преступление забыла, вошедшая в раж решения новой задачи, и неизвестно, когда бы вообще вспомнила, если бы не Титов.

— Ну что, тебя в библиотеку и там оставить? — глядя с тёплой насмешкой предложил он.

— Д-да, наверное, — нетвёрдо отозвалась Аэлита, хмурясь. Она чувствовала, что было еще какое-то важное дело, которое требовало её внимания, но никак не могла отвлечься от интегралов, выстраивающихся в голове стройными рядами. — А ты куда?

— Надо всё же попробовать поговорить с навьями. Вдруг они смогут подсказать, куда именно ходила Навалова по подземельям?

— Тогда я с тобой! — тут же опомнилась Аэлита, быстро сообразив, что теории от неё никуда не денутся, а вот Титов с расследованием — может.

— Значит, переодеваться, — весело постановил Натан.

В этот раз они, не сговариваясь, подготовились более основательно. Брамс повязала косынку, достала невесть зачем прихваченные из дома рабочие штаны, в которых под настроение возилась с «Буцефалом» — широкие, с накладными карманами, в пятнах смазки и машинного масла, — и простую рубаху из небелёного льна, отчего стала похожа больше на щуплого мальчишку, нежели на девушку. Титов щеголял в такой же рубахе и в старых, потёртых форменных штанах. В конечном итоге общее впечатление от этой парочки портили только чисто выбритая физиономия поручика да добротная, крепкая обувь: лапти с онучами были бы уместнее.

Посмеявшись при виде друг друга, они вновь попрощались с озадаченной хозяйкой и двинулись к развалинам дома на углу. Поскольку шофёра с машиной отпустили еще до отплытия на остров, взяли извозчика. Тот поначалу глядел очень подозрительно, однако плату вперёд требовать не стал.

У развалин всё было по-старому. Тёмные угрюмые ели словно отделяли пепелище от остального мира, даже небо над ними как будто отличалось цветом от прочего. И сейчас Натан остро чувствовал: это не игра воображения, место и впрямь особенное. Причём дело было не в доме, и даже не в том, что таили под собой его развалины. Новые сведения о мире, не до конца ещё уложившиеся в голове, подсказали ответ на вопрос, что не так: Явь здесь словно бы истончалась, готовая в любое мгновение подтолкнуть неосторожного путника на изнанку бытия.

Стоя на хвойном ковре под сенью широких, старых еловых лап, Натан не просто ощущал чей-то взгляд из темноты у самых стволов, он точно знал, что там притаился наблюдатель. И, может быть, не один.

— Появись! — резко скомандовал Титов, пристально вглядываясь в крону. Брамс рядом вздрогнула от неожиданности и крепче вцепилась в его руку, но тут же заинтересованно заозиралась, а после спросила шёпотом:

— Ты кому?

— А вот тому, кто за нами наблюдает. Появись, говорю! Пока не случилось чего…

— Ишь, раскомандовался, — донёсся скрипучий голос словно бы со всех сторон разом.