Уфимская литературная критика. Выпуск 1

Вообще же, среди представленных в сборнике 39 прозаических произведений, едва не единственное реалистическое из них, заслуживающее, на мой взгляд, пристального внимания – рассказ нижегородца Валерия Хазина «Фрау Целер». Тема рассказа – о творческом пути литератора, о писательской славе и, в особенности, о произведениях, оказывающих воздействие на судьбы людей и порою ломающих жизни («тексты-убийцы»). Здесь это перекликается с не менее важной темой – об ответственности автора за свое «детище» перед обществом и самим собой (пред своей совестью). В погоне за суетной мирской славой (широкой известностью и популярностью) и большими гонорарами авторы подчас забывают не только о нормах приличия, но и об опасностях, таящихся в мощном воздействии слова на умы и психику людских масс. Слово может искалечить судьбу, больно ранить и даже уничтожить человека – помнят ли об этом современные писатели? И прежде чем публиковать свои творения, не обязаны ли авторы выносить их на суд собственной совести? Если же таковая отсутствует или извращена, то горе им самим и их читателям. Не убоявшись гнева Божьего и людского презрения, изливают весь смрад из своей темной души наружу, засоряя и без того изгаженную ноосферу.

Главные мотивы всевозможных авангардистских текстов (именно «текстов»!) – тотальный духовный нигилизм, подразумевающий неприятие всех традиций и ниспровержение устоявшихся норм, то есть, по сути, деструктивность мышления и отношения к миру, крепко замешанная на психосоциальном и социокультурном юродстве (шизопараноидальности): таковы тексты Леонида Зейгермахера (г. Екатеринбург) и Андрея Жданова (г. Новосибирск); и второе – выпущенные на волю низменно-животные инстинкты, наполненные неограниченной похотью, пошлостью, непристойностями и развратом: таково сочинение Юрия Паста (г. Краснодар). Поощряется глумление над святынями, кураж над человеческими достоинствами и добродетелями, пустопорожний треп о высших ценностях, умаляющий и высмеивающий их непреложный смысл в бытии человека, и прочие хамские нападки, выверты, «приколы» и «стёб». И все это подается под соусом «экспериментальной литературы», «новой литературной волны» и «тенденций постмодернизма». Якобы разные там традиционалисты и ретрограды от литературы не в состоянии оценить творческие искания современных молодых (по преимуществу) талантов – альтернативных прозаиков и поэтов. Лукавите, господа издатели! А лукавство, как известно, от князя мира сего. Тексты (впрочем, и фильмы, полотна, музыка) обласканных вами, непонятных большинству НОРМАЛЬНЫХ людей, авторов-альтернативщиков несут заряд разрушения и извращений, что суть – инферно (от лат. inferno – ад, преисподняя)! И предназначены они вовсе не для людей, а для НЕЛЮДЕЙ. Так пусть их и читают (смотрят, слушают) инопланетяне и бесы, если таковые отыщутся во Вселенной (в чем лично я глубоко сомневаюсь), а наше ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ сознание не смейте засорять грязными стишками и пакостными рассказиками! И без вас и ваших ремесленнических поделок хватает безумия и низменности в мире.

Искусство по содержанию и форме является человечным и человеческим. Не бывает негуманитарного искусства – искусство кибер-машин, животных и внеземных форм разума нам неизвестно, ибо кибер-машинам не присуще целеполагание, у животных отсутствуют высшие духовные переживания, а существование инопланетных разумных существ, увы, не доказано. Искусство в своем современном понятии всегда покоилось на трех китах: гуманизме, реализме и рационализме. Эти основания не могут быть поколеблены никакими метафизическими девиациями и религиозно-мистическими эскапизмами деятелей и производителей духовной культуры человеческого общества. В противном случае, это будет уже нечеловеческая культура иной цивилизации. А уж тем более представляются уродствами и мутациями (мутации, как правило, ВСЕГДА – патологии) всевозможные абстракционистские эксперименты в области искусства, в рамках рационально-художественого дискурса. Для проявления подобных «экспериментальных» устремлений существует обширное поле оккультизма, метафизики, кармапсихологии и глубинной психологии, где имеют дело с продукцией сновидений, фантазий, «снов наяву», интуиции, глубин подсознания, парапсихических явлений и трансперсональных состояний. Это – особенная область специфических исследований не для массового потребителя информации. К этой сфере человеческого мировоззрения и творчества следует примкнуть и авторам экспрессионистских, дадаистских и т. п. произведений. Здесь их родной дом и кров, где они смогут черпать силы, информацию и вдохновение для своего неординарного, можно сказать, негуманитарного творчества. Таково мое им самое благое пожелание.

Эрик Артуров «Цветок мудрости»