Угадай кто папа

— Гулять, так гулять! Заказывай всё, что захочется, — нацепила весёлую улыбку на лицо.

— Пойдём по-крупному? — поигрывал он бровями. — Если я съем всё, что закажу, то мне придётся остаться у тебя, иначе я не смогу встать.

— Оставайся, но только спать ты будешь здесь! — похлопала по дивану, на котором мы сидели.

— Договорились!

Через полчаса нам принесли ужин, состоящий из парочки больших пицц и двух порций китайской лапши. На кухне у меня не развернуться, поэтому мы разместились в гостиной на полу.

— Так и что обозначают твои татуировки? — спросила я, изучая его белую футболку, ткань её слегка просвечивала и эти тёмные пятна на груди так и не давали мне покоя.

— Да ничего особенного. На плече у меня символ вечной дружбы и четыре облика волков. Здесь размещена фраза на латыни, — он поставил коробочку с едой на стол и продемонстрировал татуировку вдоль локтевой кости, которую я даже не замечала, — Тут написано: «то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть». Под сердцем у меня логотип моей хоккейной команды, а снизу фраза: «мне тебя никогда не забыть».

— Когда ты их сделал?

— Все, кроме последней, я набил сразу же, как только смог встать на ноги, — вдумчиво произнёс он, проведя пальцами под грудью, после чего вернул свой взгляд на меня, — последнюю я нанёс за день до того, как увидел тебя. Это было три года назад.

Сердце моё пропустило болезненный удар.

— Ты видел меня три года назад? — соскочила с места, удивляясь его словам. — Когда?

Он покачал головой и усмехнулся, возвращая в свои руки коробочку с китайской лапшой.

— Я приезжал к тебе, и долго стоял у твоего дома. В тот момент я понял, что хочу быть с тобой.

Он говорил правду, иначе в его глазах не отображалось бы столько разочарований.

— Ты передумал? — это был не вопрос, а, скорее, утверждение.

— Нет, ты была с парнем, — снова он усмехнулся, заставив меня покрыться неприятными колючими мурашками. — Он провожал тебя. Я понял, что слишком поздно что-то менять и не стал вмешиваться.

Бог ты мой!

— Почему ты не подошёл ко мне? — выпалив, таращила ошалелые глаза.

— Зачем?

— Как зачем? — мне стало невыносимо трудно дышать, ведь я осознала, что всё могло закончиться ещё три года назад.

— Ты была с парнем! Вы, блин, почти целовались у меня на глазах! — посмотрел он на меня с осуждением и отшвырнул от себя коробку с лапшой. Я будто вывела его из себя. — Мне что, нужно было встать в очередь?

— Что за бред? — недоумевала я, мне хотелось рвать на себе волосы, потому что я мысленно начала проклинать тот день. — Это был Сашка, наш с Костей друг детства. Я позвала его повидаться с братом, чтобы хоть как-то приободрить его. В тот момент ему, как никому нужен был друг, ведь после смерти Вики он напрочь всё забросил. Костя больше не возвращался в дом, где они жили. Он переехал к родителям и заперся в своей комнате. Я переживала за него, поэтому и решила позвать Сашку, чтобы тот вправил Косте мозги.

— Ну не знаю. Вы обнимались и выглядели как самые настоящие голубки, что тошно было смотреть! — состроил он недоверчивую гримасу.

— Слушай, мы всю дорогу домой вспоминали наше безумное детство. Неужели я не могла приобнять своего лучшего друга?

— То есть вы с ним не…? — сморщившись, он не решался договорить фразу.

— Нет! Я ни с кем не встречалась за всё это время! Я даже на свидания не ходила, не говоря уже о чём-то большем.

Он схватился за голову и задрал её кверху, будто взывал к Всевышнему.

— Я же просто уехал! Я думал у него серьёзные намерения, поэтому поджал хвост и свалил.

— Глупо, Тима! — строго выдавила из себя, не до конца соображая, что за чертовщина с нами происходит. — Почему ты не вышел из машины? Ведь всё могло быть по-другому!

— Потому, что был гордым.

— Вот до чего довела нас наша гордость! — дрожащим голосом сказала я.

Я понесла наши коробки с едой в кухню, чтобы Тима не дай бог не увидел моих глаз, в которых стояли непрошеные слёзы. Я хотела вернуть время вспять, всё исправить, но что я могу сделать? Ничего! Только пожинать плоды своих глупых ошибок.

— О чём ты? — выкрикнул он мне вслед.

— Ни о чём. Всё могло быть иначе, — находясь спиной к нему, я вытерла свои слёзы, подумав о сыне. — Если мы были бы честны друг перед другом, или хотя бы были немного умнее…

— Как думаешь, мы сможем исправить все наши ошибки?

Решив, что мне послышалось, я развернулась к нему лицом, но мне не послышалось вовсе. Тима ждал от меня ответа.

— Я не знаю, ты разве этого хочешь? — старалась я придать себе невозмутимый вид и говорить очень сдержанно, но внутри у меня уже образовалась буря из эмоций.

— Я бы попробовал.

Я поспешила вернуться к нему, чтобы присесть напротив. Мне нужно было отчётливо видеть его глаза перед собой.

— Можно как-нибудь поточнее выразиться. Просто, боюсь, я опять неправильно тебя поняла.

— Я мог бы начать всё с начала, — на выходе произнёс он, — с тобой.

— Ты сейчас не шутишь? — выкатила я глаза.

Казалось, реальность смешалась с фантазией, что теперь и не понять, где иллюзия, а где самая настоящая действительность.

— Нет, я серьёзен! Или ты этого не хочешь?