Угадай кто папа

Сегодня он был передо мной буквально на расстоянии вытянутой руки, и как же мне хотелось протянуть к нему свою руку. Прикоснуться, ощутить его кожу на кончиках своих пальцев. Внешне он нисколько не изменился за эти пять лет. Возможно, только растительности прибавилось на лице, да взгляд стал жёстче. Раньше от его взгляда меня то и дело бросало в дрожь, а теперь так вообще, хочется забыть, кто я есть.

С ума сойти! Я не видела его пять лет. Это же целая вечность.

Я и не надеялась когда-либо его встретить. Давно уже смирилась с тем, что он живёт в совершенно другом мире, там, где мне нет места. Я не хожу на светские вечеринки и прочие мероприятия для знаменитостей. Я не того поля ягода. Я — никто, и он подтвердил мой статус никчёмности, общаясь со мной, как с пустым местом.

Вот только одного я не совсем поняла: разве он ждал меня тогда в больнице? Я же приходила к нему каждый божий день и уходила оттуда ни с чем.

Да он просто хотел сделать меня виноватой во всём. Но я же не виновата в том, что тогда с нами произошло.

Хотя кого я обманываю? Я виновна во всём, что с ним приключилось. Я причастна ко всему, что произошло в его жизни, когда была рядом.

5 лет назад

— Добрый день! — обратилась я к медсестре за стойкой. — Могу я увидеть Тимофея Димурова?

— Да знаем мы к кому вы пришли, — ехидно ответила она. — Сегодня ничего не изменилось. К нему так же не пропускают посетителей.

— Скажите, а когда его разрешат навещать?

— Понятия не имею.

По привычке я снова вынуждена уехать отсюда без ответов. Я уже собиралась выходить из здания больницы, как вдруг услышала знакомый голос. Замедлила свой шаг, вслушиваясь в разговор. Гришка кому-то говорил о том, что он только что вышел от Тимы, после чего отправляется на тренировку. Я обернулась на его голос. Оказалось, что он общался с кем-то по телефону. Увидев меня, он вытаращил свои ошалелые глаза.

— Серый, я перезвоню тебе, — сказал он в трубку и суетливо убрал телефон в карман. — Крис, рад тебя видеть!

Куда уж там… Радости прям полные штаны.

— Что ты здесь делаешь?

— Я, ох! Эм… — переминался с ноги на ногу. — Я пришёл повидаться с Тимом, но меня к нему не пропустили! Увы!

Чёртов обманщик! Я всё слышала!

— Как думаешь, почему нас не пропускают?

— Думаю, это из-за иммунитета Тимы. Он сейчас очень слаб, а мы не можем подорвать его и без того ослабленный иммунитет.

Браво! Очень правдоподобно.

— Гриш, не делай из меня дуру! — сердилась, топнув ногой. — Ты только что сказал Серёже, что вышел от Тимы. Зачем ты меня обманываешь? Он не хочет видеть меня? — Гриша виновато отвёл глаза в сторону, почёсывая макушку. — Просто скажи мне правду! Я уже с ума схожу от этой неизвестности. Я хочу видеть его, как ты не поймёшь?

Гришка поднял голову вверх и что-то пробурчал себе под нос.

— Хорошо, Кристи! Так и быть, я всё тебе расскажу! — Он жестом указал мне пройти до ближайших стульев. — Я навещаю его практически каждый день. Одна лишь ты находишься под запретом и, если честно, то я не понимаю Тимку. Его никто не поддерживает в этом плане. Он не хочет, чтобы ты видела его в таком состоянии.

— Что такого может быть в его состоянии? Ему что, пришили туловище от дикобраза?

Господи, что я несу?

— Крис, он совсем плох. Врачи говорят, что у него нет никаких шансов встать на ноги, — едва слышно произнёс он дрожащим голосом. — Ты можешь представить себе, каково ему сейчас? Ему больно даже представить, что он вынужден отказаться от тебя, для твоего же блага. Он не желает быть чьей-то обузой, и тем более он против того, чтобы ты надела себе удавку на шею.

— Что? Как это нет шансов? — в глазах моих моментально потемнело и тошнота подступила к горлу. — Этого не может быть! Есть же всякие массажи, восстановительные процедуры, и ещё куча всего, что может поставить его на ноги!

— Крис, нет! Повреждён спиной мозг! — говорил он так, будто хотел вбить мне каждое слово в голову. — Он парализован! Всё, что у него находится ниже пояса, безвозвратно умерло!

До меня, наконец, дошло значение этих ужасных слов. Но как бы я хотела, чтобы я не слышала этих слов вовсе. Я не могла поверить в это.

— Мне неважно! Мы справимся! — мямлила я сквозь слёзы. — Я люблю его, Гриш! Если он простит меня, то я сделаю всё, что в моих силах. Как думаешь, он сможет простить меня за то, что я была не совсем честна с ним?

— Он уже простил тебя. Тимоха не держит на тебя зла, поэтому и хочет, чтобы ты была счастлива. Он надеется, что ты устроишь свою жизнь, но уже без него.

— Что за глупости ты несёшь? — заверещала я.

— Ты сейчас на эмоциях, — положил руку мне на плечо, заставляя посмотреть на него, — тебе стоит поехать домой и всё хорошенечко обдумать. Если ты не передумаешь спустя время, то, может быть, ты добьёшься своего. Но, положа руку на сердце, я с полной уверенностью скажу, что тебе будет нелегко, а ему и подавно. Подумай, нужно ли тебе это!? За него не переживай, один он не останется. У него есть друзья, которые поддержат его в любую минуту.

Я вытерла лицо от слёз рукавом и, тихонечко всхлипывая, спросила:

— Гриш, Тима любит детей?