Угадай кто папа

— Кри-и-ис, я думал этот день никогда не настанет! — сказал он, щекоча шею своим порывистым дыханием. — Как же приятно снова обнять тебя.

— Слушай, это правда или я до сих пор сплю? — пролепетала я, находясь в блаженной неге из-за его тёплых и таких родных рук.

Он опустил меня на пол и стиснул моё лицо в своих руках. Тима нежно улыбнулся, а потом наши губы слились в поцелуе. Хоть он и не должен был перерасти в нечто большее, чем невинный поцелуй, ведь в соседней комнате спал Тимур, а мне не хотелось бы, чтобы он видел, как его мамочку пожирает какой-то незнакомый дядька, но я всё же позволила этим невинным поцелуям перерасти в нечто требовательное и опьяняющее. Тима додумался закрыть за собой дверь, после чего его руки начали плавно вспоминать изгибы моего тела, которые трепетно ждали этих нежных ласк.

— Он здесь? — спросил, глубоко дыша в мои губы, я просто кивнула, поскольку мне совсем не хотелось разрывать наш поцелуй. — Боюсь, что испорчу первое впечатление, если он вдруг застукает нас здесь, занимающимися непонятно чем.

— Если хочешь, я могу разбудить его. Ты готов к этому? — я посмотрела в его ясные глаза, напоминающие зимнее небо, и было в них что-то странное.

— Нет! Крис, не буди его пока. Пускай выспится, — заикаясь, выдал он, и я различила неуверенность во взгляде, которую приняла за странность.

— Ты боишься, да?

Он глубоко вздохнул. Взял меня за руку, потянул за собой на диван и усадил на свои колени.

— Если честно, то да. Я жутко волнуюсь, — покачал он головой, как будто сам себе не верил. — Вдруг я ему не понравлюсь? Это же разобьёт мне сердце.

— Что ещё за ерунда? — я хотела приподняться на ноги, до того была возмущена, но Тима мне этого не позволил, крепче сковывая в кольце своих рук. — Ты удивишься, как ты ему понравишься. Может быть, хочешь кофе? Успокоишь свои нервы, а то тебя уже всего колотит.

Он нервно хохотнул. Убрал мои волосы с лица и с любовью в глазах посмотрел на меня.

— Вот что-что, а кофе меня сейчас точно не спасёт.

— Что же тогда? Что тебя может успокоить? Тебе ведь придётся сидеть здесь на иголках ещё как минимум час, пока Тимурка не проснётся!

— Значит, у нас есть ещё час в запасе? — мелодично спросил он, подмигивая мне. — Целый час. Интересно, это много или мало?

— Что ты задумал?

— Я хочу побыть с тобой, пока тебя у меня не отняли, — нежно обнял меня и чмокнул в щёку.

— Ты про Тимура? — рассмеялась я, задрав голову. — Скорее, наоборот, это он украдёт тебя у меня! Уж я-то точно знаю своего сына! — он бросил на меня укоризненный взгляд. — Нашего сына. Извини, привычка.

Тима притянул меня к себе. Всё моё тело окутало неминуемое блаженство. Я готова была воспламениться от одной лишь искры, а руки его в соприкосновении с моей кожей способны вызвать множество искр. Пламя неизбежно, я уже чувствовала его.

Когда он снова поцеловал меня, я забыла обо всём на свете. Я прекрасно понимала, что мы подобрались к точке не возврата, и только всемирный потоп может помешать ему не закончить начатое. Назад дороги не было.

— Где твоя комната? — спросил он, приподнявшись на ноги и удерживая меня на своих бёдрах.

— У тебя за спиной, — выдохнула я, вцепившись ногтями в его плечи.

Тима развернулся и вдруг остолбенел, уставившись куда-то. Я проследила за его взглядом.

А вот и “всемирный потоп”. Приплыли.

Вот это представление мы устроили сыну! Мы ужасные родители!

— Мам? — пробормотал Тимур, кулачками потирая свои сонные глазки. — Тебе там плохо что ли?

— Господи, дорогой, — ахнула я, пихнув Тиму в грудь. — Нет, ты что! Я абсолютно здорова. Ты давно проснулся?

Сын проигнорировал мой вопрос, потому как его заинтересованный взгляд застыл на Тиме.

— Тимофей Димуров? Номер шестьдесят девять, хоккейный клуб Ак-Барк? Это ведь вы?

Поджав губы, Тимоша подошёл к нему поближе. В его шагах скрывалась нерешительность, он жутко переживал. Оно и понятно, когда ты посторонний человек, то особо не заморачиваешься о том, понравишься ты ребёнку или нет, а когда первое впечатление напрямую зависит, какими будут их дальнейшие взаимоотношения, то нисколько неудивительно наблюдать заторможенную реакцию Тимы.

— Да, малыш, это я, — Тима опустился на корточки возле него. — Я счастлив наконец-то с тобой познакомиться.

Тимур как-то подозрительно на него глянул.

— Мама, это же он? — выглянул он из-за плеча Тимы, я разглядела в глазах сына ту самую надежду. — Он всё-таки вернулся к нам?

— Тимур, сынок, наш папочка вернулся. Ты можешь себе это представить?

Я подошла к ним поближе, чтобы понаблюдать за этой трогательной сценой и запомнить каждую её деталь.

— Па-а-аа-ап, это правда ты? — выкрикнул он, округлив глаза. Сын обнял его так крепко, что я подумала он придушит нашего новоиспечённого папочку раньше времени. — Где ты был так долго? Я жду тебя уже сто тысяч лет!

Тима сначала опешил, но потом с облегчением выдохнул. Он поднял глаза на меня, и явил моему взгляду своё счастливое выражение лица. Он расплылся в самой широкой улыбке, какую я только могла видеть, и прижал сына к своей груди, целуя его в макушку. Боже, как это мило.