Угадай кто

Процедура всегда происходила стандартно. И не было никакой нужды в расшаркиваниях. Потом его ждало томление в очереди, проверка пропуска и далее глупый спектакль. Каса обыщут, все, что у него в карманах, тщательно осмотрят и проводят в комнату еще более обшарпанную, чем эта. Там будет много столов и стульев с заключенными, сидящими в ожидании свидания с близкими. Он терпеть не мог подобных зрелищ, печальных и бледных. Ощущение безнадежности рождало здесь лишь одно отчаяние.

– Гм… – сказала женщина за прозрачным пластиком.

Странно. И что это значит? Они тут крайне редко вот так хмыкают. Кас удостоил наконец даму взгляда. Пластик слегка искажал ее черты, но он смог разглядеть немолодую женщину в тускло-коричневом платье. Но левой ее груди красовалась брошка в виде павлина. Скорее всего, это нарушение формы одежды.

– Простите, мистер Карвер, вы не могли бы минутку обождать?

Она показала на стул, и Карвер послушно к нему отправился. Но садиться не стал. И все-таки, думал он, что бы могло означать это «гм»?

Женщина за столом сняла трубку и набрала номер. Слов Кас не слышал, тем более что свободной рукой она прикрывала рот.

Он стоял не двигаясь, не отрывая от нее глаз все время, пока она вела неслышный разговор по телефону. Потом женщина положила трубку и улыбнулась ему:

– Еще минуточку, мистер Карвер.

– Так мне можно пройти?

– Посидите, мистер Карвер, пожалуйста, к вам сейчас выйдет дежурный офицер.

Кас садиться не стал. Несколько минут пристально наблюдал за администраторшей, пока из-за угла не показался коротенький, тощий человечек. Он чувствовал себя неуютно, словно боялся, что у него в любую секунду могут вспыхнуть штаны. И конечно же, это никакой не охранник – ему бы никто и куска хлеба охранять не доверил.

– Здравствуйте, мистер Карвер, – сказал человечек и протянул трясущуюся лапку.

Кас пожал ее. Она была холодная и влажная. Что-то случилось, что-то очень нехорошее.

– Меня зовут Эван Райт, я занимаюсь координацией связей с родственниками заключенных в тюрьме Пентонвиль. Прошу вас, пройдемте ко мне в кабинет.

– Я бы предпочел встретиться с отцом.

Эван Райт коротко улыбнулся.

– Прошу вас. – Он жестом показал вглубь коридора.

Делать нечего, Кас поплелся за чиновником, и скоро они оказались в небольшом кабинете, заставленном шкафами для документов, картотеками и стеллажами с папками.

Человечек проскользнул за стол, уселся и, казалось, сразу успокоился. Словно теперь, когда их разделял стол, можно было не волноваться. Кас сел напротив.

– Мистер Карвер, когда в последний раз вы видели отца, Яна Карвера? – спросил мистер Райт.

– На прошлой неделе. Во время свидания в выходные. Что-нибудь случилось?

– Как он вам показался? – продолжал мистер Райт, пропуская вопрос Каса мимо ушей.

– Нормально. Он же сидит в тюрьме. Так что нормально, насколько это возможно. Может, скажете, в чем дело?

Кас заволновался, а он-то знал, на что способен, когда разозлится. В голове зазвучал голос доктора Уинтера: «Ты должен научиться пользоваться своей злостью. Не давать ей собою командовать. Ты сам должен ею управлять».

Райт выставил вперед ладонь, словно предвидел вспышку Каса. Потом опустил руку на стол и снова улыбнулся короткой, печальной улыбочкой.

– За последнюю неделю ваш отец вел себя очень странно. Обычно он смирный. Держится в стороне от, скажем так, некоторых весьма колоритных личностей, которые сидят у нас в Пентонвиле. А тут вдруг отношения у него с названными людьми испортились. Тюрьма – место своеобразное. У нас время течет совсем по-другому. Все может мгновенно поменяться, не успеешь и глазом моргнуть. В общем, ваш отец неожиданно нажил себе врагов. Причем врагов довольно могущественных.

– С чего бы это?

– Мы надеялись, вы это знаете.

– Нет. Он… Он… – начал Кас, пытаясь подобрать нужные слова, но не смог. – С ним было вроде все в порядке.

– Насколько нам известно, он переживал некий психологический кризис.

– Насколько вам известно? Вы же здесь работаете, в тюрьме все в ваших руках. Ради бога, спросите у него самого, и дело с концом, – сказал Кас.

Опять эта улыбочка. И до Каса дошло. Они не могли спросить у Яна Карвера, потому что Яна Карвера больше не было, спрашивать некого.

Мистер Райт прокашлялся. Глазки его бегали, ускользая от взгляда Каса, каждые несколько секунд чиновнику нужно было заглянуть в невидимую ведомость и что-то там отметить галочкой.

– Мы не должны забывать, что все это происходило в период годовщины смерти вашей матери… Может быть, поэтому мистер Карвер был столь… непредсказуем? Боюсь, здесь налицо ситуация… мм… стычки.

– Стычки? – Кас едва удержался от смеха.

Как же, однако, труслив этот человечек. Мистер Райт не смел даже посмотреть ему в глаза, не говоря уже о том, чтобы прямо сказать, что произошло с отцом.

– Увы, – ответил Райт. – Ваш отец подрался с другими заключенными и…

– Погиб, – закончил за него Кас, всей душой желая, чтобы человечек его поправил.

Но нет, Райт лишь грустно посмотрел в ответ:

– Мне очень жаль.

– Вам очень жаль? – Кас думал, что он закричит, но из горла вырвался лишь шепот. – Жаль? А куда смотрели ваши охранники?