Угадай кто

Последняя оплошность в том, что она сама не знала, в чем участвует. Уинтер был умным человеком, и Шеппард не сразу это учел.

Райан помочь ему был не в состоянии, он все еще ничего не понимал. Соображал туго, вел себя неуверенно – словом, толку от него было мало. Та, что в наушниках, извивалась в крепких руках Мэнди, не сводя глаз с острого ножа, порхающего у горла. А Шеппард не знал, способна ли Мэнди сделать это. Как оказалось, он совсем не понимал, что она за человек. Еще шажок.

– Ты сильная девушка, но это еще не повод для обвинения в убийстве. Но ведь были и другие улики, разве не так? Другие причины тебя подозревать, – сказал он, продвигаясь еще ближе. – Например, как это: ты очнулась первая, а все о каждом уже знаешь. Наверное, и сообщила бы мне побольше, если бы я больше спрашивал, но подробностей рассказала мало, лишь бы я поскорее отстал.

Она многое знала о Констанции: имя, где работает. Тут все объяснимо, потому что Констанция – личность известная. Но он готов дать голову на отсечение, что она знала все о каждом в этой комнате.

Еще шажок, незаметный вдох; Мэнди метнула взгляд на Райана, она как будто улыбалась про себя – видно, была очень довольна тем, как все провернула. Шеппард никак не ожидал увидеть торжество на ее лице.

Сейчас он поравнялся с телевизором. За ним внимательно наблюдала Та, что в наушниках, – она видела все, она всегда все видела. Такой вот вечно молчащий наблюдатель. За последние три с лишним часа эта девчушка вряд ли проговорила более десяти фраз. Зато могла видеть то, чего не замечали другие, как раз благодаря молчанию. Шеппарду удалось быстро и незаметно кивнуть ей. Он слегка качнул головой, сантиметра на два, не больше. Пару секунд она смотрела на него, соображая, потом ответила тем же.

Мэнди вряд ли это заметила: во-первых, ей было не до того, во-вторых, она откровенно гордилась сейчас собой, а это всегда притупляет внимание.

– Ничего не понимаю, – сказал Райан, – это никак не объясняет того, что она делала.

– Она стравливала нас, Райан, друг с другом. Перед тем как убить Алана, Констанция стояла за его спиной, так? А кто был с нею рядом?

Райан не ответил. Да и не нужно было.

– Констанция убила Алана, по-видимому, безо всякого повода. По крайней мере, вначале повода не было.

Он рискнул и посмотрел на Райана. Наконец-то в глазах его мелькнуло понимание.

– А вся та чепуха, которую нам пела Констанция, на самом деле вовсе не чепуха. Ей так сказали. Я смотрел ей в глаза и понял: она и сама в это верит, а я-то думал, что у нее крыша поехала. Простите, госпожа Ахерн, но вас обманули. Нас всех обманули.

– Но как может Мэнди заставить кого-то убить человека? Я сам видел, Ахерн это сделала.

– Не хотите ответить на вопрос? – спросил Шеппард у Мэнди, а когда та покачала головой, продолжил: – Вы хоть парой слов перекинулись с Констанцией, а, Райан? Нет, конечно. Был только один человек, который все время, пока мы торчали здесь, разговаривал с Констанцией, они непрерывно шептались, чтобы никто не слышал.

Шеппард внимательно наблюдал за Мэнди, он хотел убедиться, что все понимает правильно. Да, понимает.

– Вы знали, что она религиозна, и использовали это против нее. Мария Магдалина… неужели?

Мэнди улыбнулась… вот ничтожество, от нее так и разит ликованием!

– Подумаешь, слегка приукрасила! Побаловала себя красивым титулом.

– Вы использовали бедную женщину. Превратили ее в убийцу, – сказал Шеппард.

Мэнди наклонила головку и недовольно надула губки:

– Ну-ка, скажите, что не гордитесь мной.

– И для чего все это? Чтобы жить было интересней?

– Да бросьте вы! – вздохнула Мэнди. – Хьюз был такой скучный, от одного его вида мухи дохли. Расхаживал тут с таким видом, будто весь мир перед ним на задних лапках должен ходить. Туда ему и дорога.

Шеппард предпочел не заметить легкости, с которой она сбрасывала со счетов человеческую жизнь.

– Так это ты все устроила, да? Ты, и Эрен, да еще Уинтер. Вы заманили Уинтера сюда и убили его. Вы и его использовали. Вы извращенцы.

Мэнди засмеялась:

– Послушайте, Шеппард, Уинтер с самого начала был в этом деле. Он знал, куда ввязывается. Уинтер ненавидел вас не меньше, чем мы. Вы разрушили его жизнь точно так же, как нашу, неужели не помните?

– Я вас не знаю. До сегодняшнего утра я вас не видел.

– Верно. Но вы знали моего брата. Наверное, не помните его, да? Даже имя не помните – Шон Филлипс? Не помните, как вынудили его покончить с собой?

Шеппард пошатнулся, сделал шаг назад, словно защищаясь. Имя казалось знакомым, мелькнула мысль, что мог слышать его на каком-нибудь совещании или еще где-то. Но саму Мэнди никак не мог вспомнить. И это неудивительно, когда не можешь вспомнить, что было вчера.

– Что бы я там ни совершил, это не повод убивать невинного человека.

– Шон Филлипс был невиновен. А Уинтер – совсем другое дело. В душе у него царил мрак, он жаждал мести. Как и мы с Касом. Уинтер пришел сюда по доброй воле. Он очень хотел посмотреть вам в лицо, когда вы очнетесь. Когда поймете, что мы совершили. К сожалению, его час настал раньше вашего.

– Вы и его использовали.