Угасание

Да, - ответил пожиратель разума.

Ты хочешь проникнуть в Магик раньше дергаров.

Следующая мысль иллитида была не столь уверенной, словно он выдавал некую преступную тайну.

Да, — сказало существо.

Громф улыбнулся и продолжил:

Ты хочешь знать, существует ли потайной ход в Магик, но если ты попытаешься получить от меня эту информацию силой, это займет слишком много времени, и, пока ты ее добудешь, дергары будут уже внутри. Тебе достанутся лишь те крохи, которые они не уничтожат или не заберут себе. Но я могу предложить кое-что другое. Помоги мне освободиться из этой сферы, и я хорошо вознагражу тебя. Я охотно дам тебе магию, которой ты так страстно жаждешь.

Какую магию?

За долгие столетия я составил столько могущественных заклинаний, сколько и не снилось другим магам.

Громф ощутил, как усики проникающей в разум магии иллитида обшаривают его мозг.

Этих заклинаний больше нет в моей памяти, — мысленно сказал он. — Они в моих личных апартаментах, в Магике. Вот здесь.

Громф представил себе свой кабинет, огромный стол, занимающий большую часть комнаты без окон. У этого стола из полированной кости было множество выдвижных ящиков, открывающихся в другие измерения. Передние стенки ящиков были сделаны в форме черепов. Громф представил, как сидит в своем кресле за этим столом, как тянет руку к одному из ящиков и вкладывает пальцы в глазницы черепа. Ящик открылся, демонстрируя подставку с двумя бутылками. Каждая была отлита из золота, на боках у обеих имелись «окошки» из зеленого, как мох, стекла, и сквозь них из бутылочек разливалось сияние. На каждом из флаконов на языке дроу было написано одно и то же слово: «Помни».

Что это? - спросил иллитид.

Я называю их «бутылки с мыслями», — передал Громф. — В каждой содержится какое-нибудь мощное заклинание - и все мысли, которые привели к его созданию. Эти заклинания такой силы, что даже я не осмеливался ими воспользоваться, но они настолько уникальны, что, создав, я не мог допустить их утраты. Чтобы избежать соблазна, я изготовил для них эти бутылки. Тот, кто проглотит их содержимое, получит не только само заклинание, но и знание всех стадий процесса его создания.

Оказавшись в Магике, я заберу их, — сказал иллитид.

Не раньше, чем освободишь меня, — ответил Громф. — Ящик откроется лишь в ответ на мое прикосновение.

Архимаг позволил своему сознанию вспомнить давний эксперимент, проведенный им, когда он только что создал стол и вдохнул в него магию. Он нарочно оставил дверь в кабинет едва защищенной, а потом наблюдал при помощи ясновидения, как туда проник его ученик и попытался открыть стол. Не успел дроу сунуть пальцы в глазницы, как застыл и хотел было закричать, однако из глотки его вырвался лишь сиплый хрип, а потом начался ужасный распад. Белые волосы пучками посыпались с головы, словно пересохшая солома, глаза ссохлись, как спекшиеся от жары грибы, и вывалились из орбит. Кожа его начала истончаться, потом пошла множеством трещин, из которых посыпалась коричневая пыль — засохшая кровь. Он медленно оседал, съеживался под собственной тяжестью, пока там, где только что стоял дроу, не осталась лишь груда грязного тряпья.

Впечатляюще, — произнес иллитид.

Спасибо, — отозвался Громф.

Еще один огненный шар перелетел через осадную стену и грохнулся неподалеку, брызнули капли раскаленной лавы. Расплавленный камень скатывался с иллитида, подобно воде, стекающей по стеклу. Тот явно укрылся за каким-то защитным заклинанием.

Ну что, по рукам? — спросил Громф. — Ты освобождаешь меня и в качестве платы получаешь бутылки с мыслями?