Угли войны

Цивилизация Конгломерата числила в предках капиталистическую англо-американскую культуру, расцветавшую на берегах Атлантического океана за века до Великого Рассеяния, а та культура, в свою очередь, многие основы и идеалы позаимствовала у классических греко-романских империй Средиземноморского бассейна. Конгломерат, уступая другим человеческим объединениям Общности в величине и мощи, сохранял зато наибольшее этническое и культурное разнообразие. Он насчитывал среди своих граждан представителей всех земных рас и религий – хотя обязан был таким феноменом в основном порабощению иных в восемнадцатом и девятнадцатом веках, а также войнам и миграции в двадцатом и двадцать первом, чем сознательной политике всеприятия.

Я, корабль флота Конгломерата, первые двенадцать лет жизни служила в одном строю с братьями и сестрами. Тяжелые крейсеры класса «хищник» были во всех отношениях подобны мне.

Боевая Шавка.

Адалвольф.

Анубис.

Койот.

Фенрир.

Мы составляли стаю, банду и семью, наши разумы зачинали и выращивали в одной лаборатории. Мы вместе участвовали в патрулировании границ и полицейских облавах, поддерживали порядок и давали защиту всем колониям, пограничным постам и кораблям на территории Конгломерата. Десять лет мы были смертоносны и неразлучны – хищники с вершины пирамиды, в пределах человеческого космоса почти не знавшие себе равных в быстроте и боевой силе. Потом случилась война Архипелаго – и покончила с нашей самоуверенностью. Самый гордый из нас, Анубис, пал жертвой батареи магнитных пушек, разгонявших железные болванки до субсветовых скоростей. Через неделю влетел в наноминное поле, скрытое в хромосфере звезды, милый добрый Койот. Взрывы миниатюрных зарядов антиматерии сами по себе не вывели бы его из строя, но они лишили корабль тепловой защиты, а без нее перегретый в плазму водород выжег всю начинку.

Теперь война кончилась, и я больше не сражалась. Я старалась спасать людей. Я швыряла себя к звездам, как кулак в лицо бога, и иногда, если повезет, нам удавалось вытащить одного или двоих. Пока что за всю службу в Доме Возврата я стала орудием обнаружения и спасения (считая двоих с «Хобо») двухсот пяти живых индивидуумов и способствовала возвращению семисот семидесяти одного трупа. Сумма спасенных жизней все еще и близко не дотягивала до числа жизней, мною прерванных.

Война Архипелаго залила кровью пространства от внешнего края Рукава Галактики до мыслящих джунглей Пелапатарна. Во время осады астероидной крепости Холодный Тор моя стая выцеливала крупные скопления гражданского населения. Я в ответе за превращение шести герметичных жилых куполов в кратеры с рваными краями. В каждом куполе обитало более двух тысяч мужчин, женщин и детей. Те, кто не погиб от ударов и взрывов, умерли через несколько секунд, задохнувшись в вакууме.

А потом я по приказу капитана Аннелиды Дил помогала выкашивать мыслящие джунгли Пелапатарна, превращала в прах и пепел миллионолетний парламент разумных деревьев. Возможно ли простить такое преступление? Я действовала по приказу; я была всего лишь оружием, механизмом доставки для ярости флота Конгломерата.

И все же виновата и я. Просочившиеся из человеческих частей моего мозга эмоции развили у меня зачатки совести, о которой я, впрочем, не докладывала вышестоящим. Предотвратить атаку я не могла, но могла бы отказаться в ней участвовать; могла бы затеряться в злых ветрах высших измерений, оставив бойню сцепившимся между собой частям Общности. Я могла выбирать из этих возможностей, но не стала. Я сыграла роль, прописанную во всех компонентах моей сущности. Я, боевой корабль класса «хищник», исполняла свои функции вопреки гложущим сознание вопросам и сомнениям. Моя стая, применив доступные нам инструменты, положила конец конфликту – ценой жизни девятнадцати тысяч солдат и четырехсот тысяч людей-некомбатантов.

Мы перебили их вместе с сонливыми джунглями, в которых они сражались, чтобы не дать конфликту распространиться еще шире. Старшие по чину заверили нас, что это преступление оправданно. Советники Дил с восьмидесятисемипроцентной вероятностью рассчитали, что беспощадная жестокость удара разом прекратит войну, предотвратив новые и, вероятно, большие потери в будущем. Я исполняла долг и не оспаривала решений: я вела огонь и мониторила причиненные разрушения, подтверждавшие полную, непоправимую эффективность моих действий. Я видела, как горят деревья и люди. Их голоса терялись в реве пламени. У них от жара обугливались лица, вскипали кровь и мозг, а древесный покров планеты превращался в черную дымящуюся пустыню.

Думаю, ужас той атаки разбудил что-то в каждом из нас. Боевая Шавка намеренно ошиблась в прыжке, без цели и без надежды кинувшись в высшие измерения. Такого до нее не делал никто. Она пропала в одно мгновение, и вряд ли я когда-нибудь узнаю, что с ней стало.

А я?

Я ушла.