Угнать за 30 секунд

– А теперь… всем племенем… – прошипела я. – Вот что, Боря. Я буду задавать тебе вопросы. И ты будешь на них отвечать. Некоторые ответы я знаю, но ты все равно будешь отвечать. Если вздумаешь темнить – все то, что произошло с тобой за последние пятнадцать минут, покажется тебе детским лепетом по сравнению с тем, что я могу еще устроить, если ты и дальше будешь строить из себя партизана на допросе в гестапо. Мне, честно говоря, терять нечего. Речь идет и о моей жизни, и о жизни близкого мне человека, моей тетушки. Кстати… где она? Только не говори, что ты не в курсе!

– Это… Николай. Этим он занимался… в Тарасове.

Я несколько перевела дух. По крайней мере, хоть тут не в «молоко».

– Где она?

– Я же говорю, что это было дело Николая, – выговорил Корчевников. – А я… я не в теме. Фомичев поручал забрать твою тетку Николаю.

– Зачем она им?

– Я… я не знаю.

– Зачем – она – им? – повторила я грозно.

– Я правда не знаю… Там что-то связано с исследованиями Долинского. Ты знаешь, кто такой Долинский? Он работал в институте еще при Союзе… когда «восьмерку» курировал твой родитель.

– А-а, ты и тут в курсе.

– Да… Еще я знаю, что твоя тетка была нужна Маркарову, который теперь ведет исследования после смерти Косинова. Он… он – доктор наук…

– Это не имеет особого значения. А что, смерть Косинова – тоже ваших рук дело?

– Фомичев сказал, что его нужно убрать как можно более изощренно, – пробормотал Борис. – Николай в таких делах понимает… Он же пиарщик, бывший имиджмейкер какого-то уральского мэра. Бандита, кстати, жуткого. Фомичев еще сказал: «Помните, что на вас лежит груз ответственности. На каждого из нас, как говорил Остап Бендер, давит атмосферный столб весом около десяти тонн, но мы этого не сознаем. Вот и Косинов не чувствует груза ответственности, который лег на его плечи. Продемонстрируйте ему этот груз в максимально наглядной форме». Ну… остальное известно. Ведь вокруг этого дела такой вой подняли. Мы вызвали Косинова к ровненскому стадиону «Темп», а остальное было исключительно делом техники.

– Как все происходило?

– Мы подъехали к стадиону. Нас было четверо. Трое сели в машину к Косинову – я, Николай и Лена. Четвертым был некто Курков. Его убили на следующий день после ликвидации Косинова. Это он, Курков, сидел за рычагами крана, опустившего плиту.

– Убили его по приказу Фомичева?

– Ну разумеется.

– А убивал, конечно, Николай? Ты же, кажется, на него все свои грехи списываешь.

Корчевников кашлянул. Его серые губы кривились от боли. На виске пульсировала жилка, похожая на свернувшегося кольцом и не желающего умирать дождевого червя. Борис хрипло выговорил:

– Да нет. Куркова убрал я.

– Честность – хорошее качество, – отметила я спокойно, хотя у меня от всего происходящего мучительно кружилась голова. – Ну, продолжай в том же духе. За что убили Косинова?

– У него был конфликт с Фомичевым. Деталей не знаю. Помню только, что это касалось их проекта. Кажется, Косинов протестовал против каких-то там… Словом, он пригрозил Фомичеву, что предаст огласке некоторые моменты.

– Огласке?

– Да. Он говорил, что выставит их на суд общественности. У Косинова была вообще странная манера выражаться… старомодная. Как у комсомольского вожака в годах этак шестидесятых.

– Ага, – кивнула я, – понятно. Конфликт Косинова с Фомичевым, крайний – Кешолава, сюда же влезли два глупца, угнавшие машину Косинова, который, как последний дурак, оставил авто с важнейшей информацией в бортовом компе просто на улице. Наверное, сильно он измотался, если позволил себе такую глупость. Или думал, что Фомичев не догадается?

– Что думал Косинов, уже никому не откроется.

– Философ, – усмехнулась я. – Ну хорошо… Я все могу понять: корпоративный конфликт в знатном семействе ИГИБТа, матерый гэбистский волк Фомичев перегрыз горло залетному гусенку Косинову, две бродячие дворняжки, Костюмчик и Микиша, влезли не в свое дело, сперли единицу автотранспорта. Кешолава – тоже понятно, за что страдает. Но, – я наклонилась к самому уху Корчевникова, – моя тетушка-то тут при чем? Она-то какое касательство имеет к этому делу?

– Я же говорил, что не знаю!

Я погладила волосы на виске Корчевникова дулом «беретты»:

– Что, правда?

– Ну в самом деле я не знаю! Только слышал, что все из-за того, что она – родственница генерала Охотникова. Родная кровь. И еще там приблудился этот Долинский, которого в последнее время усиленно разыскивает Фомичев. Долинский ведь пропал из виду несколько лет тому назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. А без него что-то там у Фомичева не срастается, причем со смертью Косинова – тем более.

– Зачем же было резать курицу, которая несет золотые яйца? – спросила я. – Под курицей я разумею, понятно, Вадима Косинова.

– Потому что курица слишком громко кудахтала, – отозвался Борис. – Никто не виноват… А еще я слышал, – вдруг встрепенулся он, – что все происходящее имеет прямое отношение к конференции этих… ученых, которые и сейчас заседают.