Угнать за 30 секунд

– Это очень с-сложно, Женя, – сказал Долинский. – Оч-чень сложно. Исследования, которые я вел в восьмидесятые и которые курировал КГБ в лице вашего отца… Так вот, этим исследованиям не было аналогов в м-мире. Ваш отец был уникальный человек. Он согласился провести опыт так, чтобы не пострадал никто, кроме него. До этого мы проводили исследования только на животных и на человеческом материале, практически не представлявшем уже генетической ценности, хотя и не утратившем еще обменных процессов. Проще говоря – на только что умерших, не остывших людях.

Я содрогнулась.

– Я был близок к успеху. Фантастическая идея воссоздавать, выращивать утраченные органы была близка к осуществлению, но… Нужен был последний, решающий опыт! И ваш отец счел возможным самому стать подопытным. Я сначала его не понял. Но он сказал, что если вся ответственность лежит на нем, то он должен нести эту ответственность до последнего. Не скажу, что именно мы регенерировали. Скажу только, что опыт удался, и расчеты показали, что технология, разработанная мной, в сотни раз дешевле аналогичных западных. Не округляйте глаза, Женя. Вы же сами, говорят, много в жизни повидали. Да-а, м-много создано такого, о чем пока не знают широкие массы. Я н-не удивлюсь нисколько, если узнаю, что в личном сейфе какого-нибудь ученого лежит, скажем, завершенный, опытно подтвержденный и чуть ли не сертифицированный проект – с технологией, с последовательностью сборки! – машины времени. Легко! Понимаете, Женя?

– Я не знаю, – в тон ему отозвалась я. – Но как вы можете мне помочь, Анто… Андрей Петрович? Это я о тете Миле говорю, о ее спасении из лап Фомичева. Дело в том, что можно сыграть на наличии у нас косиновского «Рено». Там, в его бортовом компьютере, находится информация по вашему проекту. Это Максим Максимыч и Микиша так удачно определились с объектом угона. Сама машина стоит тысяч сорок «зеленых», а в комп ее хозяин загнал данных на миллион.

– Как? На… м-миллион? – скептически хмыкнул Долинский. – Ну-у… если бы Фомичев продал проект и получил бы за него всего миллион долларов, то сильно бы продешевил. Это как если бы п-продать слона п-по цене хомячка. А что у вас есть еще по Фомичеву и этой свистопляске вокруг «утекшей» информации по гену?

Я коротко изложила все, что знала. Привела даже сегодняшнюю теплую беседу с Борисом Корчевниковым. Мой собеседник слушал внимательно, а когда я закончила, проговорил:

– У вас есть сотовый телефон?

– Да, конечно.

– Я имею в виду – с собой?

– Да, я же сказала.

– Прекрасно. Дайте-ка его мне.

– Вы хотите звонить?

– Н-нет, х-хочу ковыряться антенной в н-носу. Конечно, я хочу звонить.

– Кому?

– Не кому, а куда. Но все-таки я п-полагаю, что он там. А если не там, то… отыщем. Словом, я хочу п-позвонить генералу Фомичеву.

При этом заявлении я раскрыла сумочку и протянула Долинскому свой сотовый. Он покрутил его в пальцах, раскрыл, глянул на марку:

– LG… Да, научились корейцы высоким технологиям, поди ж ты. Впрочем, тут, – он ткнул узловатым пальцем в жидкокристаллический экран телефона, – нет ничего сложного. Это ерунда по сравнению с тем, над чем работал я.

«Звоните, Андрей Петрович, – говорила я ему в тот момент мысленно, – звоните же, не хвастайтесь. Посмотрим, что из всего этого выйдет. Но только если что-то выйдет, то это будет такое везение для меня, что ни в сказке сказать, ни пером описать. По сути, вы держите в руках ключи от главной проблемы – исследовательского проекта, вами же и разработанного. Посмотрим, до чего вы договоритесь с нашим демоном в генеральских погонах».

– Мне бы Фомичева, – резко и гнусаво сказал вдруг в трубку Долинский. – Кто спрашивает? Скажите, старый сослуживец. Да кто вы такая, м-милочка, чтобы так меня расспрашивать? Переключите на Фомичева. Он б-будет рад меня слышать, – непередаваемым голосом добавил он после некоторой паузы.

Долинский посмотрел на меня и ободряюще подмигнул:

– Надо было выпить п-пару стопок для бодрости, чтобы с этим шакалом в погонах культурно беседовать, а то… Але! Товарищ Фомичев? Не узнаете? Практически с того света звоню.

Я подалась чуть ближе к Долинскому, и мне стал слышен голос его собеседника, звучащий в трубке.

Фомичев говорил медленно и внятно:

– Представьтесь все-таки. Я же не буду гадать.

– К-конечно, – отозвался тот. – Вы меня, наверно, уже запамятовали, хотя есть с – сведения, что усиленно разыскиваете м-мою скромную персону. Это некто Долинский.

Пауза.

Потом генерал неуверенно произнес:

– Андрей Петрович?

– Он самый. Вот, решил позвонить, спросить, как у вас дела. А они, говорят, идут ни шатко ни валко. Мою тему толком не разработали, да еще и перспективные сотрудники мрут, как мухи.

– Андрей Петрович, нужно встретиться. У меня есть к вам предложение и…

– У меня тоже есть п-предложение. Я даже думаю, что оно имеет н-некоторое отношение к вашему. Вы что там удумали с Людмилой Прокофьевной? Я говорю о с-сестре покойного генерала Охотникова. Не кажется ли вам, что это несколько… гм… непродуманно? Что вы хотите с ней делать?