Угнетатель

— На, испытывай. Только не увлекайся сильно.

— Да нешто мы не понимаем, вашество. Буду испытывать как обычный покупной для их светлости.

— Иди, потом расскажешь.

Как же, «иди» — побежал милок рысью, звенел-гремел за стенкой, потом рысью назад:

— Ваша милость, всё получилось! Отличный клинок вышел! И смотрите, какая штука — он положил рядом два кинжала. Зачарованный явно был чуть поглаже, это еще не полировка, но блестел он лучше отшлифованного — вам заметно?

— Да, уплотнение поверхностного слоя повысило чистоту шлифовки.

— Ага. Чище стал. Значит, и ржаветь будет не так сильно. Второй сейчас зачаруете?

— Сейчас, конечно. И еще, кто у нас ножны шьёт для дружины? Тащи его сюда.

— Я мигом!

Пока он искал кожевенника или скорняка, хрен его разберет, кто у нас толстой кожей заправляет, я зачаровал второй кинжал. А вот уже оба работника стоят передо мною.

— Запоминайте, что сделать надо: Вогулу изготовить костяные накладки на рукояти, мелкую насечку сделать, чтоб не скользили, потом отполировать. Тебе — сшить из чепрака одинаковые ножны для двух клинков, подвес будет на кольца. Заклепки не ставить, кожу не украшать. Я попрошу леди Анну, она пошьёт из парчи или шёлка чехлы на твои ножны. Вогул старший по проекту. Вопросы есть?

Вопросов не было, Вогул агакнул и поднес здоровенный кулак под нос скорняку, тот вжал голову в плечи. Вот теперь я спокоен, не просрут. Уже давно понял, чтоб проект взлетел, надо всегда назначать главного, его же крайнего, если не хочешь сам бегать и каждые пять минут контролировать процесс.

Помывочную освободили, а к ночи и воду нагрели до комфортной температуры и натаскали в бадью. Сестер я больше не привлекал к подогреву — а то еще догадается кто, что я дворянок из рода Пристов использую на хозяйственных работах, скандала не миновать. Леди Анна прислала девок отмыть меня до приемлемого вида, и снова ими оказались Белка и Стрелка, то есть Далька и Снежка. Сенные девки вылезли из кожи, чтоб доказать свою полезность, чуть с меня самого кожу не смыли и укатали так, что в постельку буквально отнесли на руках. Уже засыпая, я милостиво разрешил им оставаться в моей опочивальне, набрать шкур для сна, а завтра мол запишу в свою сотню. Будут моими телохранительни…

С утра бодренький такой вскочил с постели, споткнулся о лежащее тело, упал на второе тело. Тела догадались не визжать, они уже умные, и только тут я вспомнил, что шибко стал добрым вчера, а теперь огреб за доброту свою. С другой стороны, не на пол же свалился, так что нормально вышло.

— То что досталось вам, сами виноваты, нефиг под ногами путаться. Мне умываться, одеваться! Пока буду ходить по замку, идёте договариваться, что я вас при себе оставляю обеих.

— Благодарим, ваша милость! — и обе чуть не об пол башками.

— Шить кто умеет хорошо? Шёлк кто-то шил из вас?

— Обе, но Снежана лучше.

— Добро, будет ей задание. Далька, с вилами управляться умеешь?

— Как не уметь, при отце-матери выросла, со скотиной помогала.

— Молодец, потом скажу, зачем понадобится умение.

— Только это, ваша милость, вам уже на завтрак пора.

— Да? Выглянул в окошко, и верно, со вчерашней помывкой проспал как убитый не до полудня, конечно, но точно до позднего завтрака, надо бежать! — Девки, бегом меня одевать, умывать, впрямь на завтрак опоздаю!

Не смейтесь, но на свежую голову подумалось, что раз две девки при моей тушке, то реально неплохо было бы их подучить спину мою прикрывать. И не только своим телом, а еще и железом. Как говорится, клинок в печень — никто не вечен. А от моих девок удар будут ждать в последнюю очередь. Вот только сам я ими заниматься не буду, в смысле тренировать. Надо будет подобрать кого-нибудь из дружинников, чтоб поставленный удар вилами скорректировали до работы рогатиной, там разница небольшая. Ну и ножом научить работать. Скотину небось Далька резала у мамки во дворе, значит и человека пырнет без последующего взблёвывания на всё помещение. Здесь и сейчас народ покрепче.

Недельная поездка с отцом пошла на пользу не только в плане знакомства с территорией и повышения навыка верховой езды. Душевное здоровье тоже восстановилось, перепады настроения ушли, ярость больше не подкатывает, на слуг орать почем зря почти перестал орать. Да и Витора начал отцом называть без кавычек, не то смирился, не то проникся уважением к его организаторским талантам. Сравнил бы с директором крупного колхоза, но нет — тут хозяйственники поосновательнее, они свою землю или от отцов приняли, или на меч взяли и все планируют детям оставить. Так что твердая уверенность в завтрашнем дне, недороде раз в три года и никакой оглядке на область или парторга.