Угол

Помню, давно, еще на Земле, я как-то настолько увлекся сообщениями в телефоне, спеша одновременно куда-то, что налетел на фонарный столб, испытав неприятный шок от столкновения с жестокой железной реальностью. Мои ощущения сейчас оказались удивительно похожи – шагнув на плиту, я словно налетел на целый лес угловатых столбов. Разум рефлекторно попытался отклонить ближайшие – они поддались, но еле заметно, словно я пытался руками оттолкнуть настоящие уличные столбы, а не виртуальные ощущения. Как бы там ни было, но за краткие секунды пребывания на плите я схватил такую дозу тени, которую удержать не было никакой возможности. Выпрыгнув, почти вывалившись на окружающую почву, я в полубессознательном состоянии оглянулся, ища, куда сбросить мучивший меня жар. Совсем рядом была каменная стена резиденции и я, стараясь держаться из последних сил, нетвердо зашагал к ней. Десять шагов – я их помню каждый. Дойдя до стены, я уткнулся в нее лбом, жаждая прохлады для измученного мозга, и начал потихоньку, насколько это вообще было возможным, сбрасывать энергию на камень. Когда неожиданно голова отдернулась от раскаленной стены, я остановился, но энергии почти не убавилось. Рядом что-то гудел подскочивший Сам. Какой-то охранник пытался взять меня под руку. Оттолкнув его, я огляделся в отчаянии – куда деть такую прорву энергии? Я же сейчас могу спалить тут кучу народа, даже не заметив этого!

Плита – огромная безразмерная каменная хреновина! Она проглотит все и даже не нагреется! Ну разве что чуть-чуть. Что-то опять прогудел Сам, охранник исчез, я прошел бесконечные десять шагов назад и, упав на колени, удерживая плотину из последних сил, стал сбрасывать безумный жар на плиту. Я собирался делать это потихоньку, так, чтобы энергия успела распределиться на возможно большую массу, но неожиданно плита, как мне показалось, высосала все, что мучало меня, одним длинным жадным глотком, сопротивляться которому я был не в состоянии.

Сразу же стало хорошо. Я выпрямился на коленях, оторвал руки от края плиты, наслаждаясь тихой прохладой и, как мне казалось, воцарившейся тишиной. Понемногу сквозь слой блаженного молчания протиснулись голоса людей не площади, встревоженные вопросы Сама и затем тут же, едва я успел прийти в себя, гулкий низкий удар чудовищного колокола.

Я завертел головой – это не у меня в мозгу? Рядом, выпрямившись, замер Сам, я огляделся – люди, все, кого я мог видеть на огромном круге, замерли с потрясенными и удивленными лицами. Встав, я тронул отца моей скелле за рукав:

– Сам? Это так должно быть?

Тот с вытянувшимся от изумления лицом повернулся ко мне:

– Что?

– Колокол. Он раньше звонил?

– Колокол? Это колокол? – Сам понемногу возвращался в реальность. – Нет, никогда. – Он пристально всмотрелся в меня: – Это ты сделал?

Я пожал плечами:

– Ну, может быть.

В этот момент площадь уже ожила, люди загомонили, настороженно обсуждая происшествие, я еще раз оглянулся и застыл, буквально напоровшись взглядом на тройку скелле, без сомнений, уставившуюся на меня. Я хотел обернуться к Саму, предупредить его, но старшая из них неожиданно сделала какой-то странный знак, ее сопровождающие – две скелле помоложе, повторили его, и троица быстро скрылась в толпе.

Я осмотрелся. Наши охранники застыли в отдалении – один в проходе позади, ведущем к дому, еще один справа в отдалении, последний пристально разглядывал площадь за спиной Сама. Сам выглядел каким-то потерянным, он то потирал лицо руками, чего я раньше за ним не замечал, то разглядывал меня, как будто решая, что со мной делать, то смущенно отводил взгляд.

– Что происходит, Сам? Я тебя не узнаю.

– Это ты мне скажи.

– Все, что я тебе могу сказать, это то, что на площадь мне лучше до поры не выходить – во избежание неожиданных последствий, так сказать.

Сам мялся, не двигаясь с места, я озирался, приходя в себя, люди на площади понемногу задвигались – кто-то уходил, из проулков появлялись новые любопытные, они пытались что-то разузнать, им отвечали. Кажется, моего поведения никто, кроме скелле, не заметил.

– Илия, – Сам смотрел в упор, придвинувшись ко мне, и говорил каким-то тихим задушенным голосом, – пообещай мне, что пока мы не найдем моего внука, твоего сына, ты не полезешь в храм.

В этот момент он был настолько непохож на того, кого я уже давно знал, что я немного испугался – испугаешься тут, когда слышишь просительные интонации от главы одной из старейших аристократических семей континента. Я открыл рот, чтобы пообещать, и тут до меня дошло – я стоял на краю ответа! Еще шаг, и многие загадки смогут проясниться, откроются новые дороги, многое станет другим. Я ведь могу прямо сейчас запустить эту древнюю штуку – по крайней мере попробовать. И именно этого, точнее, последствий этого, боится этот гордый аристократ.

– Сам, почему ты думаешь, что, запустив храм, я прекращу поиски ребенка? Кстати, отчего ты решил, что это мальчик?

Тот смутился еще больше, чего я уже не мог вынести:

– Сам, говори! Меня уже трясти начинает от твоего вида!