Угол

– Илия, мы не знаем, что произойдет, но я уверен, что последствия этого затмят жалкое происшествие в нашей семье. Что значит судьба ребенка, о котором мы даже не знаем, мальчик он или девочка, по сравнению с голосом богов. По легенде удар колокола всегда предвещал общение жреца с богами. Это может быть очень важно, может быть, это вернет старый мир, может быть, породит новый, но для меня нет ничего важнее моей семьи. По мне, так пусть горят все эти боги, если страдает мой внук. – Он опустил глаза: – Или внучка.

Я посмотрел на площадь за спиной Сама, на возбужденную публику, смело гуляющую по древней плите храма. Всего несколько шагов. Мы же все равно собираемся дожидаться здесь ответов от информаторов. Быть может, именно удача здесь поможет спасти ребенка! Если он есть на самом деле! Я обогнул ссутулившегося Сама и подошел к краю плиты, провел рукой над ней и ничего не почувствовал. Подойдя вплотную, я почти всунул свою голову внутрь ее периметра и ощутил тени – могучие тени! Там, где я стоял, они не касались меня, но даже их присутствие разогревало – я чувствовал, как теплели ноги, знакомо запылало лицо и перехватило зноем дыхание. Я отшатнулся.

– Не беспокойся, Сам. Сначала – семья. Интересно, меня покормят в этом доме сегодня?

11

Вести от многочисленных информаторов Сама пришли уже поздно вечером. Были они предельно просты и лаконичны – название судна, на котором в данный момент находился спецэкипаж скелле, и маршрут его движения. Сам недовольно хмурился, передавая мне эту информацию, – скелле наняли для неуловимого экипажа быстроходное судно, напоминающее по размерам и обводам его собственную яхту. И это стремительное и легкое судно уже почти двое суток, шло в обход южного мыса на далекий восток – в Саутрим. Путь предстоял для них неблизкий – если не будут нигде задерживаться, то не менее семи дней с учетом их скоростных качеств. Но мы в любом случае не успевали перехватить их – да и что бы мы делали в таком случае – брали бы на абордаж судно со скелле на борту? Согласно докладу, те были в наличии – в количестве не менее двух сестер. В голом виде, без всех моих инструментов и оружия, я вряд ли мог что-то противопоставить опытным бойцам – единственный шанс, как мне виделось, вернуться в имение за самолетом и Аной. Униженная и уязвленная в самое сердце, моя скелле, пожалуй, была самым страшным оружием, которым мы располагали. Кроме того, я полагал, что, предаваясь бездеятельным переживаниям в уединенном имении, Ана вряд ли скоро вернется в должную форму – энергия страшного горя, которую она должна обратить на врагов, легко разрушит ее саму. И хотя внутренне я боялся новой встречи, но считал ее необходимой.

Краткое совещание, проведенное Самом поздно вечером, закончилось стремительным переселением на яхту, которая должна была покинуть Арракис с первым призрачным светом утренней зари.

Я покидал резиденцию со смешанными чувствами. Мой маршрут был предрешен – долг не оставлял выбора, но белая плита древнего храма тянула к себе. Я словно бы покидал неожиданно найденное сокровище. В течение длинного дня ожидания я часто подолгу стоял у окна, рассматривая жизнь, текущую на древней площади. Пару раз, мучаясь бездельем, я не выдерживал и спускался к самой кромке. Осторожно ощупывая тени, я незаметно сбрасывал незримый жар на примеченный каменный столб, торчавший из грунта неподалеку. Что это был за столб, останки былой древности или просто чужого забора – я не знал, но он безропотно принимал щедрые порции тепла. Пара матросов постоянно крутилась рядом, видимо, следуя данным им инструкциям, но не мешала, а скорее даже помогала, умело препятствуя прохожим приближаться ко мне. Возбужденный, я возвращался обратно и каждый раз обнаруживал аристократа поджидавшим меня – оба раза он сразу же исчезал в галерее на втором этаже, но когда это произошло второй раз, я решил, что не стоит нервировать старика лишний раз, и больше к храму не ходил.