Угол атаки

Начальник кафедры был вполовину не такой хороший оператор и на девяносто процентов хуже как клиницист, а его докторская диссертация представляла собой набор общеизвестных фактов, перемешанных с бессмысленной статистикой по ионному составу желчи. Как преподаватель он был неплох, но, в сущности, лекции его представляли собой выразительный и артистичный пересказ учебника.

Тем не менее он считался светилом, под его именем издавались монографии и учебные пособия, попасть к нему на прием и тем более на операцию возможно было только по страшному блату, меж тем Понятовский мирно отправлялся в приемник и пользовал там алкашей, которые даже не подозревали, с каким прекрасным специалистом имеют дело.

Почему серость вознеслась, а талант остался невостребованным? Начальник кафедры был не блатной, он сам пробил себе дорогу. Немножко подольстился к прежнему профессору, чуть подольше задержался у постели высокопоставленного больного, тут промолчал, там уступил, где-то услужил научному руководителю, и вот он уже перспективный молодой кандидат наук, и звание внеочередное прилетело. И вот он в ближнем кругу, свой, в системе… С ним проще, потому что он такой же, как все, с такими же слабостями, а не психопат Понятовский, от сияния нимба которого глаза режет и от которого не знаешь что ждать.

Теперь Яну предстоял выбор: делать нормальную карьеру, становиться хирургом с именем или так всю жизнь и пробегать в сандалиях между приемником и комнатой дежурного врача.

Деньги и чины, конечно, тлен, главное – пациенты, но ведь начальник кафедры имеет гораздо больше возможностей помогать людям, чем простой врач. С научной работой тоже не все просто. Кандидатскую ты защитишь без проблем, ну а докторская уже потребует вложений, превосходящих твою зарплату, или очень лояльного отношения руководства, которое не заслужишь, если станешь мозолить людям глаза своей принципиальностью и честностью.

Ян понял, что жизнь есть жизнь, а человек есть человек, и ничего тут не поделаешь. Да, при коммунизме ситуация изменится, специалистов будут оценивать исключительно по их трудолюбию и мастерству, ну а покамест надо мириться с некоторыми пережитками прошлого. Например, с тем, что своя рубашка пока еще ближе к телу.

Князев правильно говорит, что он поступил в военно-медицинскую академию, а не в монастырь, и схиму тут принимать необязательно. Он женится, пойдут дети, заботиться о которых будет его обязанностью, и, конечно, ему захочется, чтобы они были сыты, хорошо одеты и жили в благоустроенной квартире, а не в коммуналке друг у друга на голове и с соседом-туберкулезником в придачу.

На зимних каникулах Ян поговорил об этом с родителями, и мама сказала, что сомнения делают ему честь, но, по большому счету, мужчина, который твердо стоит на ногах, хорошо делает свое дело, при этом блюдет свои интересы и обеспечивает семью, приносит обществу больше пользы, чем идеалист, с горящими глазами спасающий всех, кто подвернется под руку.

Папа признался, что сам берет конверты и ничуть по этому поводу не переживает, потому что взамен дарит людям здоровье, которое дороже любых денег, а потом засмеялся, мол, какая ирония, ведь если бы не эти конвертики, то Ян не поступил бы в академию и сейчас не задавался вопросом, можно брать деньги с больных или нет.

Стало ясно, что это не позорно и не стыдно, а неотъемлемый атрибут профессии вроде посещения морга. По первости Ян тосковал от вида мертвых тел, изучать на них методики операций казалось святотатством, но вскоре освоился и работал совершенно спокойно, будто это были муляжи, а не люди.

Так что и в ситуации столь сложного выбора все потихоньку образовалось. Папа тогда прокатился вместе с Яном до Ленинграда, наведался к Князеву, о чем-то переговорил, и доцент вернул Яну свое расположение. Вскоре Князев доверил ему присутствовать при разговоре с пациентом, что можно сделать как положено, а можно – хорошо, а через две недели Ян уже сам вел такой разговор. Было неловко и стыдно, но Ян знал, что привыкнет.

И привык. Ведь это необходимая цена успеха. А если иногда кольнет, так не страшно, это значит, что совесть еще жива. Он выбрал правильную дорогу, и не надо бояться, что после сегодняшнего визита к папиному товарищу с нее будет уже не свернуть.

* * *