Читаем Угол атаки полностью

Капитан сидел и размышлял, что теперь делать. Оружие и радиомаяк у него сразу отобрали, рядом постоянно находился автоматчик… Руки, правда, не связывали – бежать ему все равно было некуда. Вьетнамец даже не снимал автомат с предохранителя. Черный дым на западе от деревни, обозначавший место падения его самолета, превращался в тоненькую струйку, таявшую над самыми вершинами деревьев. А вертолеты все не появлялись. На душе Уатта скребли кошки.

– Чего мы ждем? – спросил он.

– Машину, – пожал плечами автоматчик. – Везти тебя в лагерь.

– В какой?

– В какой скажут…

На этом разговор закончился. Вскоре подъехал потрепанный грузовик, и крестьянин передал Уатта сидевшим в нем солдатам.

– Поехали, Чарли! – сказал один из них, указав стволом на кузов.

Уатт забрался в машину, конвой влез следом, и грузовик, фырча стареньким мотором, потащился по пыльным вьетнамским дорогам.

<p>Глава 14</p><p>Пленный призрак</p>

…Когда зенитные ракеты настигли самолет Хадсона, Джелли находился в нескольких километрах позади остальных. Он увидел далеко впереди яркую вспышку взрыва и вызвал по радио остальных.

– Том сбит, – ответил Маккензи. – Капитан еще держится, но не отвечает, видать, рацию повредило… А, черт, он катапультировался!

– Передай на базу его координаты, – приказал Джелли. Как ни крути, командовать группой теперь предстояло ему. – Следуй дальше, за «Ласками». Я скоро догоню тебя.

– Есть.

– Пит, у нас проблемы! – встрял в переговоры оператор Джелли, Мэтью Робинсон. – «МиГи»!

– Где? – Джелли покрутил головой и вдруг наткнулся взглядом на самолет, летевший справа параллельным курсом. Острый нос, стремительный профиль, – «двадцать первый» «МиГ» было трудно не узнать или спутать с каким-то другим самолетом.

– Дерьмо… – процедил сквозь зубы лейтенант.

– Еще двое слева!

Джелли посмотрел влево и чертыхнулся – там тоже маячили «МиГи». Ровно два.

Ситуация была хуже не придумаешь – их взяли в клещи. Можно было, конечно, попытаться сбросить громоздкий топливный бак, висящий под фюзеляжем, и попробовать удрать от них на форсаже, но Пит не был уверен, что сумеет оторваться, потому что «МиГ-21» разгонялся быстрее «Фантома». А ввязываться в ближний бой Джелли было не с руки – его более тяжелый истребитель хуже маневрировал, чем русская машина, да к тому же не имел встроенной пушки и был вооружен одними ракетами. Их, увы, по вражескому самолету пускать можно было не всегда – тепловые головки самонаведения не «видели» цель ближе пятиста метров, а также на фоне земли и против солнца…

– Пит, они нас зажимают! – с тревогой заметил Мэтью.

– Вижу, – огрызнулся Пит. – Готовься к бою!

Пит резко убавил газ и на мгновение выпустил воздушные тормоза. «МиГи» проскочили вперед, и Джелли, резко добавив газу, поддернул нос самолета, ловя в прицел того противника, что оказался левее его.

– Мы слишком близко! – заорал оператор. – Нет!!!

Если цель находилась ближе чем в пятистах метрах, ракета, даже захватившая ее, не успевала разогнаться и довернуть в сторону цели. И тратилась зря. Поэтому все правила строго-настрого запрещали пуск, если дистанция между противниками была меньше минимально разрешенной.

– Заткнись! – Пит нажал на кнопку «Пуск» еще до того, как зуммер оповестил о захвате ракетой цели.

Однако «Садвиндер» даже не сошел с пилона – то ли оказался неисправен, то ли бортовая аппаратура блокировала запуск. Стрелка указателя скорости подползала к красной отметке, за которой следовал срыв в штопор. А из него «Фантом» на такой высоте не выходил – требовалось минимум два километра…

– Черт! – Пит сбросил подвесной бак и врубил форсаж.

Стрелка на секунду замерла, потом двинулась обратно, показывая, что скорость растет. «МиГи» также выпустили на мгновение воздушные тормоза и теперь снова летели рядом. Их разделяло метров пятнадцать-двадцать, не больше.

– Уф! – выдохнул лейтенант.

– Пит, берегись, сверху! – заорал оператор.

Рискуя повредить себе шею, лейтенант обернулся и с ужасом увидел брюхо четвертого «МиГа», летевшего прямо над ними; было похоже, что он до сих пор летел позади них, а когда Джелли выпустил тормоза, вьетнамец едва успел уйти от столкновения и оказался над ними. С перепугу Пит резко двинул ручку от себя, да так, что к горлу подкатила тошнота, а самолет перешел в пикирование. Чертыхнувшись, лейтенант выровнял машину и осмотрелся. Вьетнамцы снова взяли его самолет в клещи. С того момента, как он увидел первый «МиГ», прошло секунд пятнадцать-двадцать.

– Мэт, ты в порядке? – спросил Пит.

– В порядке… – простонал оператор. – Мягче маневрируй, черт тебя дери! Меня стошнило!

– В смысле?

– В прямом! Еще раз так сделаешь – я облюю всю кабину, и у тебя замкнет проводку!

– Извиняй, парень… – натянуто усмехнулся Джелли.

Едва он это сказал, как один из «МиГов» пристроился вплотную к левому крылу. Его пилот накренился влево, чтобы американцы увидели подвешенные под крыльями ракеты, а потом начал делать руками какие-то знаки.

– Что он хочет от нас? – с недоумением спросил Мэт.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестная война. Вьетнам

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука