Угол для дерзкого принца

– Вот именно, – кивнул наставник. – Получив магические способности, человек становится намного сильнее и, постепенно взрослея и осознавая свои возможности, начинает мыслить иначе. Точнее, совершенно не так, как рассуждал, будучи слабым. У него возникают другие интересы и меняются моральные ценности, важнее всего становится родство душ, а не власть над запуганными, источающими ненависть слабыми существами. Ни слону, ни льву неинтересно дрессировать зайцев… Поистине сильным свойственны великодушие, сочувствие и желание помогать слабым, а не карать их. И созидать, а не разрушать. Но вы и сами уже осознали.

– Иначе ты не сказал бы этого вслух, – медленно произнесла я, начиная понимать его правоту.

Да ведь все пятьсот лет, прошедшие после той, почти бескровной битвы, цитадель делает только одно. Ищет и воспитывает магов, незаметно направляет народ по мирному пути, изредка, как нарывы, вскрывая мятежи и саботажи, очень показательно наказывая зарвавшихся недоучек. И ни одной казни… а о судьбе тех, кого скрыли надежные стены монастырей, как мне теперь предельно ясно, можно не беспокоиться. Им обязательно помогут осознать заблуждения, выправить неверные представления и найти место, где они смогут жить в ладу с остальными людьми.

– Вот именно, – сверкнув на Стая осуждающим взглядом, передразнил его Ренд. – Хотя мог бы – декады две назад. Ведь наверняка знал про интриги теток Элни и понимал, как больно ударит ее их предательство и наше с Эстом заблуждение. Но упрямо ждал, когда же ученица позовет на помощь.

– Это закон цитадели, – мрачно пояснил Грайнор, – не навязывать свою помощь магам, достигшим звания подмастерьев и старше, пока они не попросят. Или пока не станет ясно, что маг попал в лапы преступников и сам выбраться не сможет. И это не чья-либо прихоть, а выверенное опытом правило. Цитадель неоднократно пыталась уберечь собратьев от подлых интриг и ловушек. Однако позже, не осознав необходимости постороннего вмешательства, большинство из них непременно обвиняют совет в неделикатности и даже в грубом вторжении в личные дела.

– Мне нужно подумать об этом спокойно, – помолчав, сообщила я гостям намеренно сухо. – Но вы ведь пришли не ради того, чтобы поддержать нашу ночную беседу?

– Да, – с видимым облегчением кивнул мне бывший король. – Мы пришли из-за непогоды. Ветер все усиливается и несет с собой тучи нечисти. Мы выводим людей из сел и городов, оказавшихся под угрозой, и часть сразу отправляем на Тезгадор. Однако пока отправить можно далеко не всех. Больных, пострадавших и потерявшихся размещаем на наших базах и в замках, купленных у местных князей и лордов. Здесь целители быстрее поставят их на ноги. Я тоже купил замок – и пришел вас пригласить. У нас не хватает воинов и защитников.

Райвенд ничего не ответил. Казалось, лучник превратился в статую: сидел не шелохнувшись, лишь губы сжались чуть сильнее, чем мгновение назад. Но мне было хорошо знакомо это недолгое, внешне бесстрастное молчание командира, когда каждая жилка натянута тетивой его мощного лука. После такой паузы Ренд мог принять самое неожиданное решение.

– А идти нужно прямо сейчас? – с самым смиренным видом осведомилась я, пытаясь сообразить, как поступить.

Почему беглый король из всех наемников выбрал именно нас, ясно без слов. Собирается сбить одной стрелой сразу двух птиц. Примирить сына со своим поступком и отвести тень с моей репутации. Понять я пока не могла другое: желает ли Райвенд его помощи.

– Лучше сейчас, – с откровенным облегчением кивнул мне наставник. – Замок расположен на востоке, и там уже утро. А у Айнора много дел, он не был дома почти полгода. И кроме того, ходит пока с помощью амулета – портальщики еще прокладывают туда уверенный путь.

– А Элни устала и хотела поспать, – почти враждебно процедил принц.

Сейчас это было далеко не главным, но в свои намерения ухаживать за мной Ренд явно не желал никого посвящать. И мне пришлось признать его правоту: если мы заявим о помолвке, все вокруг будут ждать от нас определенного поведения, а на такое я еще просто не способна. Но и изображать обычную напарницу у меня тоже нет никакого желания. Абсолютно. Во всех замках обычно обретаются какие-то приживалки, племянницы, кузины… и все они почему-то заранее мне не нравятся.

– Элни сможет отдыхать столько, сколько захочет, – твердо пообещал Айнор. – У нас удобные покои для гостей и предупредительные служанки.

Вот оно – служанки. Да еще и предупредительные. Только их нам и не хватало.

– Сколько комнат в ее покоях? – чрезмерно кротко поинтересовался Райвенд.

– Две, – напрягся его отец, и на миг мне стало его жаль.

Но потом я по привычке поставила себя на его место, сообразила, что моему отцу никогда не придется доказывать мне свою любовь, так как я в ней никогда не усомнюсь, и сочла, что пора брать дело в свои руки. Иначе они со своей деликатностью еще полчаса будут ходить вокруг главного вопроса и так ничего и не решат.

– А у Райвенда? – знаком приказав командиру молчать, осведомилась я, скопировав его интонацию.

– Три… – откровенно растерялся Айнор.