Угол для дерзкого принца

Но наши селяне оказались не настолько бесшабашными или слишком хорошо помнили, что Модест и не подумает никого спасать. О том, что он уже живет на Тезгадоре, знали пока немногие.

Смотреть на непривычно пустые дома и дворы, где не бегала ни одна собака или курица, было тоскливо и жутковато, и я решительно повела сферу назад. Приманка свое дело сделала, теперь на дороге шла битва за каждый клочок мяса. Монстры постоянно мутировали, одновременно учились выживать и с каждым днем все быстрее находили жертв по каким-то особым признакам.

Этих Ренд перестрелял из сферы, попросив сделать бойницу пониже. И старался бить только в тот момент, когда твари выбирались на дорогу. Пока мы пару раз пролетели от моста до окружавших деревню истоптанных полей, откуда-то подоспели новые стаи винтов и целая армия пронырливых шакалят. И это было большой удачей: мелкие злобные твари издавали столько шума, визга, подвывания и рычания, что наверняка уже оповестили о пиршестве всех окрестных монстров.

– Подними повыше и выпусти меня на какое-нибудь дерево, – подумав, велел муж, но я только загадочно улыбнулась.

Последние три дня я понемногу испытывала возможности нового артефакта и сейчас могла преподнести командиру сюрприз.

– Ты никогда не видел, как водят на веревочке собак или коз?

– Некоторые и детей привязывают, – сообщил Эст, и я подозрительно на него покосилась: почему-то все чаще любые разговоры в нашем замке заканчивались на рассуждениях о правильном воспитании.

– Меня сейчас больше волнует, к чему ты о них вспомнила?

– Ты же боишься, как бы твой огонь не задел сферу? Так я создам тебе отдельную и призову ее, как только ты кастуешь заклинание! – победно улыбнулась я. – Теперь я могу управлять сразу двумя.

– Нет, поступим проще. Сделай мне маленькую сферу и вернись в замок. А я приду порталом, едва подожгу этих тварей.

Пришлось подчиниться. Спорить с командиром в поле всегда было бесполезно.

На подлете к ограде мы обнаружили, что за нашими действиями следит все население замка. Верхняя галерея стены была забита народом, как ярмарка в праздничный день. Здесь толпились и старожилы, и рыбаки, и Фаринт, и даже управляющий.

– Ваша светлость, – встревоженно справился лорд Себерн, едва сфера замерла рядом с ним, – что там происходит?

– Мы попытались приманить монстров, иначе стадо по дороге не пройдет, – пояснила я ему, вглядываясь в висевшую над дорогой темную точку.

Отсюда совсем крохотную и невыносимо беззащитную. Я крепче сжала в руках невидимую нить, которую не решилась разорвать, несмотря на приказ, и замерла в ожидании. Сначала казалось, будто ничего не происходит слишком долго, и зрители уже начали вопросительно поглядывать на нас с Эстеном, как вдруг до стены донесся истошный визг сотен смертельно раненных тварей.

И сразу же вдоль дороги вспыхнули кусты и трава, мгновенно сгорая в сумасшедшем пламени. А в следующий миг нить слабо дернулась и ослабла. Я не выдержала – добавила ей силы и резко подняла сферу Ренда на высоту птичьего полета. И тут же, не ощущая сопротивления, неизбежного, когда сферой управляет сидящий в ней маг, дернула ее к себе.

И обомлела, обнаружив, что она пуста. Перевела взгляд на дорогу, где в безжалостном пламени с треском и воем сгорало стадо страшных монстров, снова глянула на сферу… И две невыносимо долгих секунды холодея от ужаса, смотрела на никому не видимый призрачный силуэт, пока рядом вдруг не возник живой и невредимый Ренд.

– Элни, что случилось? – почти рычал он, стискивая меня в сумасшедшем объятии.

Однако я молчала, не имея сил сказать хоть слово и лишь теперь постепенно осознавая, как неверно представляла себе перенос из сферы в замок.

– Идем, там гости пришли, – отчаявшись получить мои объяснения, встревоженно шепнул Райвенд и открыл портал.

Однако очутились мы не на портальной башне, а в своих покоях.

– Любимая, я снова сделал ошибку, – усадив меня к себе на колени, тихо каялся муж. – Не рассказал тебе, что уже пробовал открывать порталы с куполов, это почти то же, что сфера, если в ней есть окно. Прости, я только теперь начал понимать, насколько я груб и неделикатен по сравнению с тобой. Никогда человек, выросший под опекой недалекой, злобной эгоистки, не будет настолько чутким и душевным, как тот, кого растили заботливые, истинно любящие и умные родители.

– Не смей так говорить! – возмутилась я, обнимая его так крепко, как умела. – Ты самый замечательный, умный, честный, добрый…