Угол падения

Опять пошел дождь. У людей отняли последнюю радость – порадоваться хоть теплому солнышку, раз уж судьба показала такое неприличное место. Но пузырчатые лужи злорадно растекались по серому асфальту, солнце решило уйти на каникулы, и распоясавшийся дождь струился с угрюмого неба. Народ прятался под зонты и полиэтиленовые пакеты. Вода смывала с улиц скопившуюся грязь. Вместе с летом уходила надежда, что вернутся старые времена, когда будущее казалось светлым, а курс доллара прогнозируемым. Прошлое опадало, как листва, и впереди ждала тяжелая неприятная осень.

При дневном свете злосчастный подъезд не показался Леонидову таким угрюмым и холодным. Подъезд как подъезд, в нем так хорошо спрятаться от дождя, стряхнуть с куртки холодные капли и вдохнуть запах человеческого жилья. Но сел он тем не менее в грузовой лифт.

…В то время как Леонидов преодолевал водные преграды, Лана была занята лишь одним: подбором соответствующего ситуации туалета. Как соблазнить мужчину? Очень просто, если ты молода и красива, если имеешь в этом деле немалый опыт, а в шкафу – дорогое французское белье с кружевами. Только какое надеть? Черное – слишком мрачно. Если надеть красное, то он, чего доброго, сразу сбежит, уж очень откровенный цвет, сразу ясно будет, зачем Лана милиционера к себе в дом пригласила. А жаль, красное ей очень идет. В белом слишком уж невинно: что она, невеста? А бежевое слишком уж буднично. Наконец Лана остановилась на роскошном комплекте оливкового цвета и соответствующем пеньюаре. Немного любимой губной помады и бриллиантовые серьги, подаренные покойным Серебряковым, – и она готова выиграть любое сражение. Осталось подобрать духи, и Лана шагнула к прозрачной галерее флакончиков.

«Нет, классика явно не подойдет. Надо что-то свежее и завлекающее, от чего мужчины просто сходят с ума», – подумала она, остановившись на зеленом «Кензо» из новой серии. Запах был что надо. Пышные черные волосы были сбрызнуты энным количеством волнующей воображение жидкости, несколько капель легли на виски, шею и запястья, и она была готова к возложению на предусмотрительно разобранное ложе. Ничего не подозревающий о свалившемся на него счастье Леонидов позвонил в дверь ее квартиры. Лана бросила на себя последний оценивающий взгляд и пошла открывать.

Леонидов стоял в дверях усталый и злой. Из темноты его глаз выхватывал только контуры женской фигуры, и он еще не мог оценить все ее дорогое великолепие. Пахло, правда, здорово, но мерзкая погода могла испортить любое приятное впечатление.

– Девушка, я час до вас добирался. Спасибо! Надеюсь, хотя бы на чашку горячего чая я могу рассчитывать после такого марш-броска?

– Проходите, проходите. Я как раз думала над этим: как вас согреть. – Лана щелкнула выключателем в прихожей.

Леонидов на миг обалдел, потом зажмурился. Открыл глаза, но очаровательное видение не исчезло, а, напротив, улыбалось ласково и многообещающе.

– Что ж вы не проходите, Алексей? Можно так неофициально? Все-таки второй раз встречаемся.

– Вы ослепительны. Просто нет слов. Ждете кого-нибудь?

– Вас.

Тут Леонидов понял, что затевается знакомая игра, в которой он мысленно приготовился потерпеть поражение. Лана провела его в кухню, где уже был накрыт стол.

– А можно, мы сделаем вид, что это неофициальный визит следователя, и будем на «ты»?

Леонидов уже смирился со всем, что она готовилась с ним проделать, и послушно кивнул.

– Леша, а сыщики водку пьют? – кокетливо подмигнула Лана.

– Нет, никогда! – гордо ответил Леонидов.

– Леша, а все сыщики врут?

Ох, не нравился ему этот интригующий тон и зазывные взгляды. Ну почему она к нему привязалась?

– Лана, чего тебе от меня надо? – напрямую спросил он.

– Ну, во-первых, накормить. Ты с чем бутерброды будешь: с рыбой или с ветчиной?

– Все равно.

– А пить мы будем мартини или сухое вино?.

– Без разницы.

– Тогда я сделаю коктейль: мартини, сок и лед. Не возражаешь?

– Может, сначала все-таки поговорим? Что там со звонком Серебрякова в день смерти? Ты, надеюсь, не придумала?

– Не придумала, не придумала. Я все тебе расскажу, сыщик, но давай сначала выпьем.

Она пододвинула к нему холодный бокал с коктейлем и блюдечко маслин.

«А, все равно», – подумал Леонидов, кидаясь в происходящее, как в омут, и сделал глоток терпкого вина.

– Ты закусывай, закусывай. Голодный, да?

– Не очень.

– А я думала, сыщики всегда голодные, хмурые и обязательно старые. Ты стрелять умеешь?

– Еще как! С пятидесяти метров – наповал. Бах-бах, все, конец.

– Смеешься. Ты все время надо мной надсмехаешься, почему? Я позавчера уж подумала, что тебе не понравилась. Ты всерьез считаешь, что я могу быть причастной к смерти Шурика? Ну, посмотри на меня? Что мне, выгодно было, что ли? Осталась без средств. – Она грустно вздохнула, похлопав ресницами.

– Так что ты хочешь мне рассказать?

– Расскажу, только давай еще выпьем.

После второй рюмки Алексей стал совсем добрым и даже пожалел несчастную Лану.

– Я тебе помогу. Ты мне все расскажи, а я тебе помогу.

– Ладно, только пойдем в комнату. Здесь что-то дует из окна, и вообще…