Угол падения

– И вы так спокойно закладываете человека, с которым в близких отношениях… Он не собирается на вас жениться?

– Ха, стала бы я тогда про него такие вещи рассказывать. Да он, наверное, уже начал себе присматривать богатенькую невесту или дамочку средних лет, чтобы поправить свои дела. Он ведь мужик видный, бабам нравится. Они любят таких пижонов. Мне поначалу тоже такую пыль в глаза пустил! А на деле так, погремушка.

– А вы, Елена Сергеевна, замуж не хотели выйти?

– Так никто не предлагал. В школе только один, мальчик, но это несерьезно.

– Попробуйте все же поискать мужа. Похоже, ваш содержатель действительно влип.

– Ну и черт с ним. Хотя не понимаю, как он мог на такое решиться. Мужик, конечно, завистливый, но не жадный, если уж были деньги, не скупился.

– У вас совесть проснулась? Сначала заложили, теперь выгораживаете?

– Да ладно, следователь, давай похерим эту бодягу. Не пора ли перейти к неофициальной части? – Она плеснула в рюмку желтоватой жидкости. – Выпейте рюмку?

– Увы, мне пора.

– Ну, как хочешь. А я выпью. Значит, не останешься?

– Не люблю пьяных женских истерик.

– Что ж, катись, смотри не пожалей только.

– Да уж постараюсь.

В коридоре она попыталась прижаться к нему всеми своими душистыми кружевами, потянулась пальцами к волосам. Леонидов увернулся от ее цепких красивых рук и сбежал, как мальчишка, потому что испугался, что не удержится от соблазна и все-таки останется. В жизни так мало радости, и ох как не просто добровольно лишать себя маленького праздника.

«Они похожи друг на друга, как две капли водки, – утешал себя Леонидов, двигая в сторону родного дома. – Вы мне не интересны, Елена Сергеевна, и у меня такое чувство, что я с вами уже переспал».

…А в это время Нора в уютной спаленке пила неразбавленную водку и горько плакала, вытирая глаза бирюзовыми кружевами пеньюара. Плакала она от обиды и злости на то, что не смогла уложить к себе в постель обыкновенного мужика и теперь придется признаться в этом противной Ланке, которая непременно позлорадствует ее неудаче. А в глубине души билась крохотная противная мыслишка о том, что она неумолимо движется к тому моменту, когда будет отвергнута уже не одним мужчиной и ее рыночная стоимость резко пойдет вниз. Поздно вечером, когда Нора была совсем пьяна, позвонила Лана:

– Привет, подруга! Когда в ресторан поведешь?

– Что, уже пора?

– А ты сомневалась? Один –: ноль в мою пользу, или тебя тоже можно поздравить?

– Знаешь, не хотелось мне портить мужику впечатление от тебя. Решила переждать пару дней. Я свое еще возьму.

– Ой ли? Может, не будем тянуть, а то я тебя знаю, ты долги платить не любишь, как и твой хахаль.

– Да иди ты…

– Что, сдаешься? Проиграла – плати. Или не признаешься, что Леонидов тебя послал?

– Откуда ты все знаешь?

– От верблюда. Выяснила сегодня между делом, что он блондинок не уважает, особенно крашеных.

– Ты, что ли, вся натуральная? Посмотрю я, что от тебя останется, если под душ поставить.

– Чихала я на твои оскорбления, потому что я доказала, что могу, а ты – нет. И Паша тебя скоро кинет. А я себе такого найду, что ты от зависти лопнешь.

– Иди прямо сейчас, пока ночь на дворе и никто не видит, какая ты страшная.

– Ой-ой-ой, да мы, похоже, приняли. Ты пьяная, что ли? Тогда спи, я тебе завтра перезвоню.

– Можешь вообще больше не звонить.

– Нет уж, я хочу свой выигрыш получить…

Нора не дослушала и швырнула трубку. Так она и знала, что эта корова будет свой гонор показывать. Наверняка она обманом его взяла, что-то здесь не то. Но ничего, еще не вечер, она еще ей покажет, ей и этому следователю, всем им. И, сочиняя коварные планы мести, Прохорова Елена Сергеевна, она же Нора, отрубилась в мягких шелковых простынях.

Глава 3 О ЧЕМ ПЛАЧУТ НЕЗАМУЖНИЕ ДЕВУШКИ, МЕЧТАЮЩИЕ ВЫЙТИ ЗАМУЖ

Леонидов уснул в тот вечер сладким сном раскаявшегося грешника. И приснился ему сон, в котором он бродил по каким-то катакомбам. В катакомбах этих скрывались обнаженные женщины, а он нападал на их след и пытался выйти к заветной цели, преодолевая многочисленные преграды. Больше всего ему почему-то хотелось найти выход, но выхода в этой ситуации предусмотрено не было, и приходилось гоняться за девицами, испытывая попеременно то удовольствие, то отвращение. Наконец он ударился головой об огромный колокол, висевший в одной из пещер, и проснулся. Колокол оказался надоевшим будильником.

«Нет, сегодня же позвоню Ляле. Пора поставить жирную точку в холостяцкой жизни», – решил Леонидов и привычно потянулся за гантелями.

С трудом переваривая надоевшие макароны, Алексей перехватил осуждающий взгляд матери. «Господи, и она туда же!» Вслух же он сказал:

– Мать, а чего мы по макаронам ударились?

– Должен же кто-то все это съесть, раз я купила целую коробку?

– Логично, но не разумно. Налей-ка лучше кофейку.

Бутерброд он дожевывал уже на ходу…