Угольки

— Они начали играть музыку по выходным, — объясняет Кл. — Видимо, у них достаточно музыкантов, сохранивших свои инструменты, так что они собираются и играют. Люди танцуют, проводят время вместе, развлекаются. Они много обсуждали и решили стараться больше наслаждаться жизнью, и это один из способов. Подумал, тебе может это понравиться.

Я прикрываю рот ладошкой, когда Кэл паркуется и подходит, чтобы помочь мне выйти. Звуки веселья напоминают эхо прошлого, когда мир был прежним, и когда для людей было нормально собраться… просто чтобы повеселиться.

Прошло так много времени с тех пор, как жизнь была такой.

Я ослепительно улыбаюсь, пока мы с Кэлом идем к городской площади. Там группа играет кантри-музыку — старые песни, которые я до сих пор помню. Два гитариста, барабанщик и скрипач. Многие люди танцуют, остальные сидят, разговаривают и смеются.

Это один из лучших вечеров на моей памяти. Мы подходим поздороваться со знакомыми людьми. Все рады видеть нас и еще сильнее радуются, понимая, что мы вместе. Мы какое-то время болтаем. Кэл приносит мне еду. Вкусная жареная свинина на шампуре и жареная картошка. Когда мы поели, он танцует со мной.

Я толком не умею танцевать. Я никогда не училась этому, да и возможности не было. Но Кэл, похоже, знает основы и показывает мне достаточно, чтобы мы двигались по танцполу без запинок.

Я это обожаю. Очень сильно. Несмотря на ноющую лодыжку, которая часто требует отдыха. Мне нравится находиться в объятиях Кэла. Нравится теплая улыбка в его глазах. Знакомые мелодии музыки. То, как мое тело хочет двигаться в ритме. Двигаться с ним. Через какое-то время я так ошеломлена, что начинаю хихикать и не могу остановиться.

Через несколько часов я все еще слишком много хихикаю, когда музыканты собирают инструменты, и пора уходить.

Уже стемнело, но Кэл не кажется слишком обеспокоенным, так что и я не волнуюсь. Мы близко к Новой Гавани, и эти окрестности безопасны, так что существует лишь очень малый шанс, что мы наткнемся на проблемы.

Я до сих пор не прекратила хихикать, когда мы добираемся до фермы, и Кэл паркует грузовик.

— Где ты достал клубнику? — спрашиваю я. Я еще не готова завершить вечер, так что беру большую ягоду и кусаю.

Сладость резко взрывается на языке. Я стону от удовольствия.

— Значит, вкусно? — спрашивает он.

— Угу. Лучшее, что я ела в жизни, — я еще раз кусаю, и сок течет по подбородку. — Где ты их достал?

— Там-сям.

Я щурюсь, но недовольный взгляд наверняка смягчается клубничным соком на моих губах.

Он мягко смеется.

— Дикерсоны выращивают ягоды. Помнишь их?

— Да. Конечно, — это большая семья с маленькой фермой примерно на середине пути между этим местом и нашей старой хижине. — Просто изумительно. Наверное, все начинает расти как раньше.

— Да. Похоже на то.

Я доедаю ягодку, затем выбираю еще одну и протягиваю ему.

— Это для тебя, — укоризненно говорит он.

— Что ж, если это мои ягоды, то мне дозволяется делать с ними что угодно, а я хочу разделить их с тобой, — я машу клубничкой перед его лицом. — Так что прекрати быть упрямым засранцем и ешь.

К моей радости он уступает без дальнейших споров. Он берет ягодку, съедает половину одним укусом, жует и мычит о том, как вкусно.

Мы вместе съедаем примерно половину клубники, и я опять беспомощно хихикаю. Я доедаю последнюю ягодку, которую планирую съесть, и говорю себе, что пора взять себя в руки, быть адекватным человеком, но тут замечаю определенное выражение в глазах Кэла.

Оно теплое и мягкое (он весь вечер был таким со мной), но это еще не все. Его взгляд голодным. Собственнический. Горячий. Томящийся.

Я сглатываю и смотрю на него, мои губы до сих пор влажные от клубники и слегка приоткрытые.

— Малышка, — бормочет он, поднимая руку, чтобы провести костяшками пальцев по моей щеке, а потом легонько скользнуть большим пальцем по линии моих губ. — Я буду действовать так медленно, как ты захочешь. Обещаю. Но если ты продолжишь так на меня смотреть, я буду испытывать очень сильное искушение поцеловать тебя.

— Правда? — шепчу я, подаваясь ему навстречу.

Он тоже сдвигается, встречая меня посередине и прижимаясь губами к моим губам. Он нежно скользит по ним, затем обхватывает губами мою верхнюю губу, приятно тянет ее и снова прижимается крепче.

Удовольствие и восторг пульсируют по всему моему телу. Я слышу, как хихикаю ему в губы.

Он трясется от расслабленного веселья и отстраняется. Он больше не пытается меня целовать. Он не спрашивает, хочу ли я большего. Должно быть, он понимает, что простой поцелуй идеально подходит для сегодняшнего вечера.

— Я не смеялась над тобой, — быстро говорю я, хотя он ни капельки не кажется обеспокоенным.

— Я знаю. Ты хорошо проводила время. Этого я и хочу для тебя, так что я счастлив видеть тебя такой.

Я краснею, но не знаю, почему. Я бросаю на него быстрый взгляд.

— Я хочу, чтобы ты тоже хорошо проводил время.

— Малышка, ты шутишь? Это, возможно, лучший вечер во всей моей жизни.

***