Угольная крошка

Поначалу они вели себя на удивление вежливо. Представились, сказали новоприбывшему инженеру «добро пожаловать» и выдали ему комбинезон, резиновые сапоги и каску с фонариком. Прикрепили аккумулятор к ремню на поясе и снабдили его респиратором, кислородным баллоном и самоспасателем. Но стоило ему расслабиться, как они принялись запугивать его серьезными немногословными инструкциями касательно всего, чего ему стоило остерегаться. Они переглядывались, качали головами, как будто боялись сболтнуть лишнего. Наконец они рассказали ему о джипе с кузовом, в котором ему придется ложиться на спину, чтобы не задеть головой оборудование, провода и камни, торчащие из креплений свода. Но новенький и так уже наверняка в курсе? В ответ он просто пожал плечами. Чего тут бояться, ерунда.

Примерно десять минут они ехали нормально, сидя, по широкому главному тоннелю в глубь горы. Это была главная артерия всей шахты: высокий тоннель с бревенчатыми опорами вдоль стен и хорошим освещением. Но вот они приблизились к забою номер двенадцать. Здесь за некрутым поворотом можно было увидеть вход в заброшенную шахту. Старый, невероятно низкий штрек зиял черной пастью. Начальники догадывались, что старую шахту иногда использовали для всяких-разных дел, и со стороны руководства шахты было строжайше запрещено въезжать в этот штрек. Но за все то время, что они проработали в шахте – Кристиан шесть лет, а Ларс Уве целых девять, – они ни разу не слышали, чтобы там кого-то завалило.

Джип, низкий, с большим широким кузовом, свернул в узкий тоннель и медленно затрясся по ухабам. Над входом в выработку болталась одинокая лампа, и на этом освещение заканчивалось. Только фары высвечивали путь между черных стен, полных зарубок и неровностей, оставшихся после угледобычи. Новый инженер нервно улыбнулся шахтерам и улегся на дно джипа, оперев голову на подголовник.

Кристиан схватил его за плечо и закричал сквозь рев мотора:

– Скоро ты поймешь, почему мы боремся за повышение зарплаты. Хуже работы в Норвегии не найти. В этом меня никто не переубедит. А начальство сидит спокойненько в своих кабинетах и наваривает на нас вдвое больше.

Новоприбывший не слыхал ни о каких забастовках на предприятии, но все же кивнул. После почти года в качестве безработного он радовался полученной работе. И всем причитавшимся надбавкам. Но сейчас ему было не до того. Они углублялись в тоннель, который становился все ниже и уже. Вскоре бока джипа уже скрежетали об стены выработки, машина, вихляя, медленно продвигалась вперед. С потолка на них сыпались кусочки угля. В свете налобных фонарей клубилась угольная пыль. Новый инженер закашлялся и кое-как вытащил респиратор, призванный защитить легкие от пыли.

Ларс Уве лежал, откинувшись в водительском кресле, и вел джип туда, где старый штрек разветвлялся на несколько рукавов. Света едва хватило, чтобы не врезаться в покосившийся дощатый сарайчик. Машина проехала еще немного, затормозила, но двигатель остался работать. Он тихо урчал и подрагивал, как зверь. Кристиан и Ларс Уве сползли с сидений и встали на колени, пригнув головы под низким потолком.

Шахтеры замахали новичку. Парень выглядел уже достаточно перепуганным. Надо бы ему рассказать, что они над ним подшутили. Но новый инженер их опередил.

– Я что-то не вижу никаких следов добычи. Где оборудование, транспорт и тому подобное?

Он сощурился в свете фар. И резко пригнулся, услышав, как где-то в тоннеле с потолка упал камень. Он не хотел прямо говорить им, что они заехали куда-то не туда. Но надеялся, что сейчас они повернут и поедут обратно как можно скорее.

Кристиан мотнул головой, так что луч фонаря упал на несколько метров дальше в глубь штрека. И осветил кучу осыпавшихся камней, которая почти завалила тоннель.

– Нет, ты прав, – сказал он. – Но мы хотели показать тебе место, где погиб один из наших товарищей. Место, про которое мы вспоминаем каждый день, когда спускаемся в забой.

Ларс Уве удивленно обернулся. Что это Кристиан там плетет? В Седьмой шахте много лет не было никаких происшествий, с начала восьмидесятых, когда Пер Лейквик попал под обвал. Но он выжил, хотя, надо признать, так до конца и не оклемался. Говорят, он больше никогда не спускался в шахту и стал разнорабочим на поверхности.

– И это может случиться вновь, – продолжал Кристиан. – Тот, кто недооценивает старую шахту, вскоре ощутит на себе ее месть.

– Да хватит уже, Кристиан. Поехали обратно. – Ларсу Уве казалось, что шутка затянулась.

Новый инженер растерянно смотрел на шахтеров. До него начало доходить, что его разыграли. Но он не хотел показать, что повелся.

Внезапно погас фонарь на каске Ларса Уве.

– Черт, – выругался он. – Довольно уже. Надо отвезти его в забой, иначе, сам знаешь, у мастера будет, что нам предъявить.

Но его товарищ стоял и светил в зияющую тьму тоннеля.

– Слышишь скрежет? Это гора предостерегает нас. Гора живая.