Угольная крошка

– Да, по-моему… к тому же Стейнар не пьет молоко. – Она тихонько простонала. – Что он наделал? Куда он ее увез? О, если я ее снова увижу, я никогда больше не буду его пилить. Но что об этом говорить, когда они не дома? Что нам делать? Мы можем передать сообщение по радио?

Ингрид Эриксен подошла и положила руку на ее плечо.

– В этом нет твоей вины, Туна. Выбрось это из головы!

– Возможно, вам следует написать заявление в полицию, – предложил Кнут. – Но сначала мы должны поискать там, куда ваш муж мог ее увезти. Они могут быть в кафе «Горняк» или в «Кабачке»? Или заехать к кому-то из друзей?

Все возможные мрачные мысли были отброшены, задвинуты подальше. Лучше всего говорить спокойно, чтобы не доводить до истерики мать. Кнут повернулся к заведующей.

– Вы не могли бы нам немного помочь? Позвонить в кафе и спросить, не заходил ли к ним Стейнар Ульсен с дочерью. А мы с Туной пока составим список друзей.

Анна Лиза Исаксен, с нового года исполняющая обязанности губернатора, как раз закончила ужинать, когда позвонил Кнут. Она растянулась на диване с чашкой кофе в пределах досягаемости на низком невзрачном столике из желтой сосны. Слишком многие квартиры в Лонгиере были обставлены подобной мебелью. Разумеется, никто не запрещал купить на материке другую, более современную, и переправить на остров за свой счет. Но это обошлось бы почти вдвое дороже, и большинство из тех, кто приезжал на Шпицберген, оставляли все как есть. Сосновая мебель была в целом ничего, долговечная и практичная. К тому же никто не переезжал сюда навсегда. Контракты, как правило, заключались на два – четыре года.

Она задумчиво перелистывала журнал, одновременно прислушиваясь к голосу в трубке. Постепенно до нее дошла вся серьезность происходящего.

– Из детского сада пропал ребенок? – недоверчиво переспросила она. – Господи боже мой, но ведь на улице такая холодрыга. А что если она заблудилась? Или провалилась в сугроб и не может выбраться?

Кнут попытался растолковать ей про семейную ссору накануне и убежденность Туны Ульсен в том, что девочку забрал отец. Но губернатор перебила его:

– Разве мы можем рисковать и зря терять время? Что если малышка в самом деле пропала и вы только по чистой случайности не можете найти отца? – Она поднялась с дивана и встала посреди комнаты. – Даю тебе час. Если за это время девочка не найдется, нужно бить тревогу.

Стейнара Ульсена и Эллы не было ни в одном из городских кафе. На всякий случай заведующая обзвонила также отели и пабы. Но никто не видел отца и дочь. Потом она догадалась позвонить и рассказать о случившемся двум другим сотрудникам садика. Они разделили между собой всех родителей и принялись их обзванивать, окрыленные новой надеждой. Казалось, следующий звонок разом покончит с этой неправдоподобной ситуацией. Ингрид Эриксен уже отчетливо представляла, как скажет кому-то: «Спасибо большое, какое облегчение! Нет, мы немного испугались, сами понимаете. Ведь никто не сказал Туне, что Элла пойдет с вами. Так что это всего лишь недоразумение. Спасибо!» Но подобного разговора не случилось. На другом конце провода они слышали лишь растерянность, любопытство и озабоченность. Элла не ушла домой ни с кем из детей.

Кнут начал терять терпение. Ясное дело, девочка скоро найдется. На Шпицбергене не пропадают без вести. Зимой архипелаг был практически изолирован от внешнего мира, не считая ежедневного авиасообщения с материком. Они имели полную информацию обо всех, кто живет в Лонгиере, кто прибыл погостить и кто уехал. Но тут ему в голову пришла еще одна мысль. Они уже говорили об этом в администрации – всего несколько месяцев назад. И тогда дело закончилось трупом.

Глава 3. Тени

На шахтах Шпицбергена черных,

Где не было солнца вовек,
Окутала тьма обреченных
Влачить в вечном мраке свой век.

Среда 3 января 08.20

Рано утром Стейнар Ульсен явился в отдел кадров. Он нервничал, осознавая, что эту возможность никак нельзя упускать. Его ждал первый рабочий день в качестве горного инженера компании «Стуре Ношке».

– У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление, сами понимаете, – доброжелательным тоном сказал кадровик, не ведая, как перепугал этим новоиспеченного горного инженера. Хотя откуда им в «Стуре Ношке» знать о том, как нехорошо все закончилось на его прежнем рабочем месте в Тромсё. Об этом он, разумеется, не особо распространялся на собеседовании, да и в Тромсё вряд ли кто-либо стал болтать.