Уголовно-правовая дифференциация возраста

На наш взгляд, исследование данного вопроса с позиций ограниченной вменяемости или невменяемости нельзя признать верным. Определение понятия вменяемости в уголовном законе отсутствует, что влечет необходимость определять его как антипод понятию невменяемости (ч. 1 ст. 21 УК РФ). Подобный подход игнорирует особенности психического развития личности в несовершеннолетнем возрасте, фактически вынуждая рассматривать их либо как не исключающее вменяемости аномальное состояние, либо как состояние психического расстройства, в котором лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Таким образом, используя предлагаемый авторами критерий, в каждом случае, когда суд констатирует у лица с полноценной психикой дефицитарность правильного педагогического воздействия или воспитания, или наличие сенсорной депривации, он должен либо рассматривать его как болезненное состояние, либо игнорировать, привлекая лицо к уголовной ответственности. Исходя из сказанного выше, следует согласиться с позицией ученых, возражающих против оценки специфических особенностей психического развития несовершеннолетнего с позиций вменяемости либо невменяемости[259]. Примаченок А.А. справедливо отмечает, что дефекты психического развития личности не тождественны дефектам психической деятельности, вызванным психическими болезнями[260].

Как совершенно справедливо указывает профессор Г.В. Назаренко, категория возрастной невменяемости не соответствует правовой природе нормы, которая регламентирует безответственность несовершеннолетних, действовавших «без надлежащего разумения», в связи с тем, что полностью отсутствует медицинский критерий невменяемости[261]. Об этом пишет и Н.Д. Гомонов, указывая, что категория «возрастная невменяемость» не соответствует логике нормы, которая распространяет свое действие на несовершеннолетних, в силу определенных причин не «накопивших» возрастной нормы интеллекта[262]. Отдельные ученые в защиту авторов, предлагающих термин «возрастная невменяемость», уточняют, что большинством из них указанный термин используется в семантическом значении, то есть подразумевается лишь невозможность «вменить в вину», при этом возрастная невменяемость не связывается с наличием или отсутствием медицинского критерия[263]. Представляется, что применение указанного выше понятия допустимо лишь при обсуждении на страницах печатных изданий, в теоретических рассуждениях, так как практическое использование данного термина (возрастная невменяемость) может привести к произвольному толкованию, усложнить квалификацию и применение как ч. 3 ст. 20 УК РФ, так и ст. 21 УК РФ.

Следует согласиться с Г.В. Назаренко, который пишет о том, что в данном случае речь идет об уголовно-релевантном психическом состоянии. Указанный автор также предлагает и название данной категории — «возрастная незрелость»[264]. Действительно, предложенный термин позволяет отразить точную характеристику рассматриваемого состояния — незрелость, которая подразумевает недостижение лицом необходимого уровня развития. Однако, на наш взгляд, в наименовании рассматриваемого состояния следует непосредственно отразить психический критерий отставания лица в развитии. Кроме того, представляется целесообразным выделение нормы, содержащейся в ч. 3 ст. 20 УК РФ, в самостоятельную статью 20.1 УК РФ «Психическая незрелость», так как в настоящем Виде название ст. 20 УК РФ не соответствует ее содержанию.

К выводу о целесообразности обособления данной нормы приходят многие ученые. Так, Г.В. Назаренко, предлагая ввести в уголовный закон самостоятельную статью об отставании лица в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, считает необходимым включить ее в главу 14 «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»[265].

Здесь оказывается затронутым еще один вопрос, на который необходимо обратить внимание. Действие указанной нормы распространяется на несовершеннолетних, т.е. на лиц, достигших 14-летнего, но не достигших 18-летнего возраста. Однако разница между психологическим и хронологическим возрастом лица может составлять 1, 2 и более лет — до трех, ибо, с точки зрения судебной психиатрии, отставание в психическом развитии более чем на три года напрямую обусловлено психическими расстройствами[266]. Таким образом, если преступление совершено лицом, достигшим 19-летнего возраста, и психолого-психиатрической экспертизой установлено, что его психологический возраст не превышает 17 лет, и это обстоятельство препятствовало осознанию лицом общественной опасности своих действий или руководству ими, в силу достижения лицом указанного календарного возраста действие ч. 3 ст. 20 УК РФ на данное лицо не распространяется, чем нарушается принцип вины.